Александра Ревенок - Далеко от дома

– Знаешь, я... - Она покачала головой, распущенные волосы переливались под золотым светом огня... - Когда бабушка умерла, я решила, что меня здесь больше ничего не держит. Это было временное помутнение рассудка. Бабушка была несчастлива с Олсоппом, как и он с ней. Оба совершили ошибку и расплачивались за нее... Отсюда меня гнали не только воспоминания счастья. Отсюда я хотела уехать, считая, что бабушка была здесь несчастна... - Девушка помолчала. - Я бы все равно поняла, что мой дом здесь. Но могло быть уже поздно. Я ведь могла это осознать и не накануне твоего приезда... Я могла это осознать позже, продав ферму... - Хай покачала головой. - Лилиан мне говорила, она пыталась меня переубедить... Предлагала съездить отдохнуть, даже предлагала переехать в Лидс или Лондон, но не продавать ферму... А я считала, что если она принадлежала Олсоппу, если бабушка была здесь несчастлива... - У нее покатились слезы. Она не всхлипывала, просто бесшумно сглатывала. А слезы блестели в свете огня. - Как я заблуждалась! Марион была здесь счастлива. Здесь была ее душа, во всем этом! - Девушка провела рукой по комнате. - Я считала, что, работая на ферме, бабушка спасается от Олсоппа... - Она вытерла слезы руками. - Она спасалась... Она действительно спасалась, но не от Олсоппа. Она спасалась от разлуки, разлуки с любимыми и дорогими ей людьми... - Слезы снова покатились, вырвался слабый судорожный всхлип. - Прости меня, бабушка. - Она произнесла это почти беззвучно. Хай не отводила взгляда от огня. - Я думала, что знаю, что значит потерять любимого и дорого человека... Думала, что Марион... Я думала, что Марион теряла только мою маму... - В комнате воцарилась тишина, никто из них не говорил ни слова, даже не шевелился... Марш слышал только тихие, очень тихие всхлипывания... - Но правда в том, что я даже понятия не имела, и сейчас не имею, что такое быть одной. У меня есть все это! - Хай развела руки, как бы обнимая все вокруг. - У меня есть Джон... У меня умерла бабушка. Я ее очень люблю. Она стала мне матерью, учителем... Лилиан сказала, что бабушка научилась принимать смерть, что я должна тоже научиться этому, потому что она неизбежна. Но для меня... Я считала, что бабушка потеряла родителей, которых я никогда не видела, считала, что она потеряла единственную дочь, которую я не помню... А она потеряла... Она потеряла гораздо больше. Она даже потеряла дом, но нашла его здесь. А я хотела его продать. - Марш сжал ее за руку. - Знаешь... Я говорила про фамилию Уинтер... Это фамилия моего настоящего деда. Деда, которого Эйрин, моя мама, никогда не знала, который ее не видел... Деда, которого бабушка любила всем сердцем, с которым была счастлива в разгар войны, который подарил ей семью, мать, этот дом... Дом, который стал ей родным... Я не любила Олсоппа, и никогда его не воспринимала как деда. Я его всегда считала мучителем, а он был просто несчастливым человеком...

Когда Хай рассказала всю историю, у Марша все перевернулось. Он никогда не терял близких и любимых людей. Вся его семья: его родители, братья и сестры, бабушки и дедушки... Все они были с разными характерами, с ними происходило много событий, Марш сам с ними ругался и мирился, переживал за них, радовался с ними, делил свои успехи и радости... В его картину мира разлука с любимым человеком не вписывалась. В его картине была семья, наличие которой он воспринимал как должное и по-настоящему оценил только сейчас. Только сейчас он понял, как их всех любит. Любит строгого и молчаливого деда по отцу и мудрого и энергичного деда по матери, любит великодушных и ласковых бабушек, любит упрямого и властного отца, любит заботливую и милосердную маму, любит очень похожую на нее сестру, любит озорного шалопая брата, любит всех своих шумных и неугомонных кузенов, каждого своего дядю, каждую тетю и всех своих племянников. В его картине мира всегда была семья, многочисленная, любящая, дружная. Семьей Хай стала бабушка, бабушка которая подарила ей дом, подарила свою любовь... А сейчас у нее остался только дом.

Они просто смотрели на огонь и молчали, они не шевелились. Монотонный шум дождя, потрескивание раскаленных поленьев. Девушка тихо встала и вышла. Марш подбросил еще дров, поставил экран на камин и вышел следом.

"Вот я и рассказала... Стало ли тебе легче, Хай?.. Да, словно... Словно я разделила груз знания... Я разделила его с Маршем. Наверное, ни с кем бы больше и не смогла, даже с Джоном..." Мыслей, как и два дня назад, совсем не было. Были чувства. Их было много, их было столько, что разобраться во всех сейчас них она не имела возможности. Хай и Марш молча прошлись по комнатам, подбросили дров, поставили экраны на все камины. Молча разошлись по своим комнатам. Сказалась усталость напряженного дня, и оба заснули глубоким сном.