Люси Эллис - Плененная невинность

Мэйзи и представить себе не могла, как отдаст малыша незнакомым людям. Ей уже приходили в голову безумные мысли о том, чтобы просто спрятать его. Но как она справится? У нее нет работы, и единственное, что она умеет, — это заботиться о больных, детях и стариках. А ее призвание — любить того маленького мальчика, спящего наверху. Он стал для нее родным, и более того, она стала для него как мать. Ей нужно что-нибудь придумать, чтобы не расставаться с ним. Может, тому, кто будет воспитывать Костю, нужна няня?

И тут она вздрогнула — даже не от звука, а от того, что краем глаза заметила едва уловимое движение. В доме кто-то был. Она замерла, прислушиваясь.

Из темноты вышли двое мужчин, затем еще трое, и еще двое вошли через дверь, ведшую в дом из сада. Все они были в костюмах. Мэйзи от страха уронила ложку и, шатаясь, встала со стула.

Тот из мужчин, кто был ниже всех ростом, подошел к ней.

— Руки за голову. Лягте на пол, — приказал он.

Но другой мужчина, помоложе и ростом повыше, оттолкнул его и что-то резко сказал на иностранном языке.

— Говорите по-английски, Алексей Федорович, — сказал третий мужчина.

«Боже мой! Это же русская мафия!» — подумала Мэйзи.

Тут молодой мужчина двинулся к ней, и Мэйзи, недолго думая, схватила стул и со всей силы швырнула его в незваного гостя.

И закричала.

— Пожалуй, надо подождать, Алексей.

Алексей едва удостоил взглядом своего помощника Карло Сантини. Он не привык ждать.

В доме стояла тишина, которая, хоть время и близилось к полуночи, показалась ему подозрительной. Насторожившись, Алексей двинулся в направлении бледного света, лившегося с лестницы, ведшей на цокольный этаж. Его крестник был один уже четыре дня.

Он сразу заметил бесформенную фигуру, склонившуюся над тарелкой в полумраке. Прислуга — это хороший знак. Когда он вошел на кухню, она, похоже, услышала его. Она подняла голову, и он на мгновение смог увидеть ее лицо — испуганное лицо молодой женщины.

В тот же миг двери распахнулись, и в кухню ворвались люди Алексея. Женщина отреагировала сразу же: бросила стул в его сторону и залезла под стол, свернувшись клубочком. Выругавшись, Алексей отодвинул стол и подхватил женщину на руки. Она в ужасе начала брыкаться и вырываться. Но лучше уж это сделает он сам, чем кто-либо из охранников, которые вряд ли обойдутся с ней бережно.

Его увещевания о том, что он не причинит ей вреда, на нее не действовали, пока он не понял, что говорит по-русски.

— Успокойтесь, — отчетливо сказал он по-английски. — Никто не желает вам зла.

Мэйзи повернула голову, и их взгляды встретились. У него были потрясающие глаза — темно-синие, с густыми ресницами, а форма лица выдавала славянское происхождение. Он явно уже несколько дней не брился, но запах от него был приятный. Она ощутила аромат его одеколона, а затем более тонкий и вместе с тем более соблазнительный запах мужского тела. Почувствовав, что этот мужчина действительно не причинит ей вреда, она перестала сопротивляться.

Алексей почувствовал изменения, произошедшие с ней: теперь она была уже не жертвой, а просто женщиной в его объятиях, ждущей, когда он сделает следующий шаг. Он неохотно отпустил ее, но положил руку ей на плечо, удерживая ее на месте. Он не хотел, чтобы его люди прогнали ее, и все же был готов разнести дом в щепки, если ему не отдадут ребенка.

— Поговори с ней, — велел он, снимая руку с ее плеча.

Мэйзи взглянула на другого мужчину — ниже Алексея ростом, худее и старше лет на десять. Мужчина выступил вперед и церемонно поприветствовал ее кивком:

— Добрый вечер, синьорина. Простите за вторжение. Меня зовут Карло, я помощник Алексея Ранаевского.

Мэйзи перевела взгляд на Алексея — он даже не слушал. Вместо этого он достал мобильный телефон и начал что-то читать. «Вот так они со мной разговаривают?» — подумала она.

— Попробуй по-испански, — сказал Алексей низким, хрипловатым голосом.

Мэйзи прослушала то же приветствие на испанском, итальянском и даже польском языке. Под мелодичные звуки польской речи она попыталась привести в порядок свои мысли. Ее взгляд то и дело возвращался к мужчине, задержавшему ее. Он выглядел воплощением уверенности и самообладания — хотя когда она оказалась в его объятиях, она ощутила что-то другое, гораздо более стихийное…

Алексей окинул ее взглядом и отрывисто проговорил:

— Она англичанка. — Убрав телефон, он смерил ее взглядом. — Я хочу знать, где мальчик.