Анхелика Фернандес - Когда сгорают мечты

Сессилия была романтичной особой, и это прекрасно известно было ее брату, много раз читавшему ей лекции о том, насколько коварны представители сильного пола. Она догадывалась, как тяжело брату вести с ней такие разговоры, ведь это обязанность матери, но он отлично справлялся с ее воспитанием.

Последний штрих… Взмах кисти… И…

— Ваш портрет — смущаясь, протянула она ему листок бумаги и посмотрела на него. Равнодушие и безразличие сменилось некой растерянностью и удивлением, а уголки губ скривились в слабой улыбке.

— А у тебя талант — сказал он, вернув ей рисунок — Но есть один минус.

Сессилия привыкла слышать положительные отзывы о творениях, созданных ею, но не критику, поэтому удивлено приподняла тонкую бровь:

— А что не так?

— Все так — пожал плечами мужчина — Однако глаза не соответствуют оригиналу.

Сессилия сравнила его холодный и ледяной взгляд, от которого веяло незаинтересованностью и глазами, блестящими любовью и нежностью. Портрет выскользнул из ее рук, но незнакомец машинально подхватил его. Сессилия покраснела. Она не понимала, как допустила такую оплошность. Возможно, оттого, что она боялась изучающее смотреть на него, опираясь на собственное воображение. Может, в глубине души она мечтала видеть именно эти эмоции в его глазах?

Испугавшись собственным мыслям, Сессилия резко встала и прошептала:

— Прошу прощения, месье.

Она повернулась, собираясь уйти, как он схватил ее за руку, останавливая. От его прикосновения жар растекся по ее телу, а к щекам прилила кровь, но Сессилия заставила себя обернуться.

Он встал и подошел к ней так близко, что она чувствовала запах дорогого мужского одеколона с нотками апельсина и корицы и горячее дыхание. От такой смеси у нее закружилась голова.

— Я сохраню твой портрет.

Речь, словно исчезла, и она не могла вымолвить ни слова, а только смотреть в глубину черных глаз и сгорать во вспыхнувшем пламени.

— Я хочу отблагодарить тебя — хрипло выдохнул ей в губы он — Поцелуем, которого ты не забудешь никогда.

Сессилия открыла рот, чтобы возразить, но он понял это иначе. Медленно он склонился к ней и нежно прильнул к ее губам.

Анжело Габрис с первого взгляда понял, что эта девушка предназначена провести с ним сегодняшнюю ночь.

От него не укрылось округлость ее фигуры, обтянутой легким атласным темно — синим платье на бретельках, едва доходивших до колен, но большее внимание было отведено пышной груди и женственным бедрам.

В ее теплых шоколадных глазах виднелись все оттенки доброты, наивности и восторга, когда он согласился на глупую затею.

Он приходил в этот парк каждый раз, когда прилетал в Париж, погружаясь в мир воспоминаний, где прогуливалась Марина, его жена, погибшая в автокатастрофе. Прошло двенадцать лет, а он не мог забыть ее, хоть и имел связи с другими женщинами каждый месяц.

Не в силах могучего нефтяного магната вычеркнуть из памяти заботливое лицо жены, которую он так сильно… ненавидел, а она терпела, закрывая глаза на его измены и пьяные выходки. Слишком сильно любила, а его принудил отец взять в жены дочь друга.

Почувствовав, как женские губы приоткрылись, отвечая на его поцелуй, Анжело обвил ее тонкую талию руками, притянув к себе и наслаждаясь слабым карамельным ароматом ее духов.

Она изобразила его, и он не мог признать, что копия не отличалась от оригинала, кроме глаз. Так он смотрел только в последние часы жизни его жены, когда последняя просила его подарить ей хотя бы немного ласки и нежности.

Сессилия не ожидала, что ответит на его поцелуй.

Это был ее первый поцелуй.

Первый поцелуй был быстрым и нетерпеливым, это был поцелуй двоих, открывающих новый, неотразимый вкус. Потом пришло чувство любопытства, и каждому захотелось узнать мельчайшие детали о партнере. А затем наступил черед медленного и томного поцелуя, когда оба просто смаковали то, что открыли друг в друге.

Неожиданно он оторвался от нее и затуманенным взглядом обвел ее, прежде чем сипло произнести:

— Theos! Я не хочу останавливаться.

Сессилия прижала ладонь к распухшим губам и не сводила глаз с его лица, принявшего маску такой муки, что у нее защемило сердце.

— Я обещал только поцелуй, но… — словно не ей, а своей совести слабо сказал Анжело, тихо выругавшись на греческом.

Анжело произнес это абсолютно спокойным голосом. Не выпуская женщину из своих объятий, он в то же время никак не старался повлиять на ее решение. Он предлагал ей четкий выбор, давал возможность отступить, пока еще было время. Но она уже приняла единственное для себя решение. Сессилия обняла его за шею, нашла его губы и поцеловала его. Это было восхитительно, за гранью фантастики. Если это сон, она согласна спать вечно. Он предлагал ей мир, которого она никогда не знала, но который больше всего хотела познать. Мир страсти и соблазна.