Ксения Любавина: С видом  на счастье

Я последовала его совету и мысленно пустила ситуацию на самотек. Иными словами, послала госпожу Самарину, куда еще не проведены трамвайные пути и другие коммуникации. Как только я это сделала, сразу же нашелся покупатель на их квартиру.

На задатке Милочка лютовала. Высмеяв каждое слово в договоре и посетовав на то, что агентства дерут с трудящихся втридорога, она категорически отказалась оплачивать выписку из единого государственного реестра. Ее выходки становились все глупее, словно она хотела сильно мне досадить, но уже не знала, что бы такое придумать. А это и впрямь было глупо: совершать миллионную сделку — и вдруг закуситься из-за ста рублей…

— Мил, может, хватит? — пробормотал молчаливый Володя, смущенный поведением своей половины.

Зато я была кремень, несмотря на то что мне хотелось провалиться сквозь землю, — до того стало неудобно перед покупателем, симпатичным пареньком лет двадцати пяти.

— Мила Альбертовна, — произнесла я, — для столь дорогого клиента, как вы, я готова сделать исключение. Я сама оплачу эту справку. Распишитесь вот здесь, пожалуйста…

…В чашке оставалось кофе еще на два глотка, когда Вася прервал мои воспоминания, заглянув на кухню.

— Там твоя Мила со своим мужиком пришкандыбала. Никак у вас сегодня сделка?

Я соскочила со стула, сполоснула чашку и, прежде чем уйти, подержала Ваську за руку — для храбрости. Последний бой, он трудный самый…

— Станислав Михайлович, рассчитайтесь, пожалуйста, с агентством, — сказала я.

Покупатель однокомнатной квартиры по улице Крылова протянул мне плотненький «пресс» купюр достоинством в одну тысячу рублей.

— Нет, я не понимаю, за что вы платите агентству такие деньги? — с досадой произнесла Самарина.

— Мила, — одернул ее шепотом Володя.

— А что?! Ну вот что они такого выдающегося сделали? Да эту сделку оформить — раз плюнуть!

— Послушайте, не надо считать мои деньги! — возмутился Станислав.

— Но вы могли бы отдать их нам! А то что же получается: агентству отвалили такие комиссионные, а с нас сторговали полтинник! Вот заплатили бы им меньше, тогда и с нами торговаться бы не пришлось!

Ах да, она ведь как-то говорила об их с супругом крайней бедности. Покупатель сердито нахохлился, но не нашел что ответить. Я тоже не стала дискутировать, только посмотрела на часы. На одиннадцать у нас была занята очередь в юстиции на регистрацию сделки.

Мила разочарованно умолкла, ибо никто, даже муж, не поддержал ее желания поспорить. Я не понимала, отчего молодая и с виду абсолютно нормальная особа ведет себя как спятившая старуха. Милочка представлялась мне экспонатом кунсткамеры, и я смотрела на нее с каким-то болезненным любопытством, как человек с нормальной физиологией может смотреть на врожденное уродство. Да, она хороша собой, ослепительно молода и обеспечена материально. У нее есть любящий муж и ребенок. Я недоумевала: откуда в этом беззаботном существе двадцати трех лет столько дряни, которая так и прет, как дерьмо из прорвавшейся канализации.

— Господин покупатель, рассчитайтесь с продавцом.

Деньги, бесспорно, любят счет. Я распаковывала купюры и пропускала их через счетную машинку, которая тут же выдавала результат. По мере того как неоприходованных пачек становилось все меньше и меньше, личико Милы делалось все мрачнее и мрачнее. Внимательно следя за машинкой, одним глазом я все-таки наблюдала за Самариной. Наверное, у меня скоро разовьется профессиональное косоглазие. А еще я думала, что если Мила снова что-нибудь отчебучит, то я ее непременно огрею стулом.

— Отлично. Суммы у нас сошлись. Ну что ж, Мила Альбертовна, теперь вам следует передать деньги агентству на хранение на то время, пока мы будем находиться в юстиции. Я выдам вам расписку.

Обычная процедура, ничего особенного. Все логично и продуманно: одна сторона передает деньги другой, а третья сторона принимает сумму на временное хранение, дабы никто никого не нагрел. По возвращении из юстиции деньги с нашим удовольствием непременно будут возвращены продавцу. И я всем разъясняю это еще на задатке.

— Мне не надо никакой расписки! — вдруг заявила Самарина. — Я свои деньги в вашем агентстве не оставлю! Я возьму их с собой в юстицию!

Интересно, где тот конвейер, на котором таких дур штампуют? Еще бы парочку заказать!

— Хорошо, — кивнула я. — Однако вам известно, что в агентстве все равно остается сумма залога. Покупателю нужны гарантии.