Ксения Любавина: С видом  на счастье

Вася мягко, но решительно отстранил ее от себя:

— Вер, я не курю. Бросил. Ты же знаешь.

— Ну, я курю… пойдем…

Она была растерянная и какая-то взвинченная. Ну и чудеса! Холодная и неприступная, как скандинавская богиня, гордячка Вера заискивает перед отвергнутым супругом!

— Да что случилось-то, Вер? — недоумевал Вася.

— Господи… Никитин, не будь скотиной! У меня проблемы! Я прошу тебя… пойдем…

Еще немного — и у нее началась бы истерика. Олеся старательно отводила глаза, — ей было неловко оттого, что она оказалась невольной свидетельницей этой сцены. Я понимающе кивнула Васе и пошла в гардеробную, чтобы оставить там свою хоть и старенькую, но все еще вполне носибельную норковую курточку. На душе у меня было тревожно. О чем это Вера собралась говорить с моим мужем? Зачем пришла в агентство? Что, в самом деле, нельзя по телефону поговорить? А как она взяла его под руку… словно раскаивалась в том, что рассталась с ним.

Не знаю, что на меня нашло, но мои ноги вдруг сами понесли меня к запасному выходу из офиса, и я очутилась во внутреннем дворе. Тихонько, практически на цыпочках, так как утоптанный снег предательски скрипел при каждом шаге, я обогнула здание и прокралась, как тать, к бетонному выступу, за которым был главный вход. Там, чуть в стороне от крыльца, покрытого резиновым ковриком, стояли Вера и Вася. Мне их было очень хорошо видно, но при этом плохо слышно, а мне до зарезу надо было знать, о чем они говорят.

— Почему ты в очках? — спросил Вася.

Вера молча сняла очки. Под левым глазом у нее красовался смачный синяк. Она тут же надела очки обратно, скрыла свой позор от посторонних глаз.

— Глупо спрашивать, кто постарался, — вздохнув, произнес Вася.

Вера достала из кармана шубы пачку сигарет «Вог» и нервно закурила, сделав подряд несколько жадных затяжек. И тут я решилась на безрассудный поступок. Рядом с крыльцом стояла грузовая «газель», принадлежавшая нашим соседям — фирме, торгующей стройматериалами. Они частенько парковались возле входа в агентство, и на этой почве между нашими конторами постоянно возникало недопонимание. Я решила, что, спрятавшись за кузовом, вполне могла бы слушать, о чем говорят Вера и Никитин, и оставаться при этом незамеченной.

Эх, пошли мы с Жориком на шухерное дело… Я выскочила из-за угла и, проявив чудеса ловкости, в мгновение ока очутилась за «газелью», и даже высокие каблуки не были мне помехой. Присев возле колеса, я затаилась. Только бы никто из коллег меня здесь не обнаружил, иначе сраму не оберешься…

— Ухожу я от этого козла, — сказала Вера.

— Правильно. Зачем нам козел? Нам козел не нужен, — услышала я Васин спокойный голос. — А куда ты собралась уходить, Вер, если не секрет? Насколько я знаю, близких родственников у тебя здесь нет.

— К тебе, Вася… Примешь?

Никитин помолчал.

— А ничего, что я с Аллой живу? — поинтересовался он.

— Ну, вы же не расписаны… и детей у вас нет. Вась, пожалуйста, подумай об Аришке… Если тебе на меня наплевать… но ребенок-то не виноват! Вася!

— Только не надо на жалость давить. Ты прекрасно знаешь, что Аришка мне не безразлична.

— Вася…

— Слушай, дорогая, давай поговорим начистоту. Мы плохо с тобой жили? Я тебя обижал? Я тебя бил, как этот твой… хрен с горы, которому не мешало бы руки укоротить по самую шею? Я тебе изменял? Может быть, я бухал по-черному? Или, может быть, я жил за твой счет, а ты, честная труженица, вкалывала с утра до ночи?

— Ну, Ва-ась…

— Вера, ты сама от меня ушла. Ты сама сделала выбор. Если ты так любишь деньги, ради бога… я тебя не осуждаю. Наверное, я плохо тебя обеспечивал. Ну, извини, таким уж я уродился. Не вышел из меня ни банкир, ни коммерсант, ни бандит…

— Вась, ну прости меня, идиотку! Ну дура была! Васечка, я все равно тебя люблю!

— Не надо, Вера, говорить мне сейчас о любви. Вряд ли ты знаешь, что это такое. И не надо унижаться. Ты только не обижайся, но мне действительно на тебя наплевать.

— А на какие шиши я буду жить, интересно?!

— Вот это уже другой разговор. Когда речь заходит о деньгах, ты начинаешь рассуждать здраво.

— Издеваешься? Ну конечно, я же тебя обидела, унизила, ушла к другому мужику. Только учти, что Аришка…

— Не смей меня шантажировать ребенком! Я свои обязательства по отношению к дочери выполняю. А вот если тебе жить не на что, то какие проблемы — иди работать, как все люди работают.

Ответ Никитина очень удивил Веру.

— Работать? — переспросила она. — Куда я пойду работать? Никитин, у тебя что, крыша поехала? Да я в жизни нигде и никогда не работала!