Эрмина Блэк - Мелодии любви

— Но разве ты не знаешь, что для меня невыносимо видеть тебя в чужих руках и знать, что ты недоступна! Позволь мне всегда быть поблизости…

— Нет, Ролло. Вскоре Саймон поправится, и мы уедем. Ты не сможешь следовать за нами. Но не беспокойся, я найду способ помочь тебе, и сообщу тебе об этом уже завтра. А сейчас уходи.

— Хорошо, до завтра.

Ролло нехотя вышел.

Покусывая губы, Лорелея смотрела на закрывшуюся за ним дверь. О, он еще пожалеет, что посмел так разговаривать с ней!

Переодеваясь, чтобы ехать в госпиталь, она думала о том, как стала известна ее связь с Кэри. Должно быть, разболтала одна из дам, бывших с ними на корабле. Но ведь она путешествовала под своей девичьей фамилией! Однако больше всего ее беспокоило другое. Ролло сказал, что видел Кэри и эту девчонку… Надо было что-то предпринять, мысль о том, что Марго добилась успеха там, где она, Лорелея, потерпела поражение, казалась невыносимой.

Матушка не одобряла широкого оглашения помолвки, ворча, что пример Марго может воодушевить других сестер.

— Конечно, я понимаю, что весной на людей находит какая-то болезнь, но мне бы совсем не хотелось менять весь персонал…

Впрочем, она ни словом не упомянула, что ее саму уже поразила эта «болезнь».

Марго начала ухаживать за Саймоном Грейсоном и обнаружила, что он довольно приятный человек. Только присутствие Лорелеи слегка раздражало ее. Марго она либо не замечала, либо обращалась к ней с оскорбительной любезностью.

Марго старалась забыть все, что знала о Лорелее, и воспринимать ее только как жену пациента, но не могла избавиться от желания как можно скорее распрощаться с четой Грейсонов.

Вечером, спустя неделю после танцев в клубе «Магнолия», Кэри ужинал у себя дома, а потом вышел пить кофе на террасу. Из-за болезни сестры Флэннаган, Марго пришлось дежурить вне очереди, так что она должна была появиться не раньше завтрашнего полудня. Опустившись в глубокое кресло с чашкой кофе, Кэри подумал, что слишком устал, чтобы просматривать принесенные агентом бумаги, и полез в карман за портсигаром, но его там не оказалось. Он уже собрался позвать слугу, но вспомнил, что, должно быть, забыл портсигар на столике в ресторане, где они сегодня завтракали с Марго.

Через четверть часа ему все же удалось заставить себя пройти в кабинет и сесть за письменный стол, но тут его внимание привлек шорох, доносившийся из-за тяжелых портьер, за которыми находилась застекленная дверь в сад. Кэри прислушался. Шорох повторился — казалось, кто-то водит пальцем по стеклу, прося впустить его.

Ни минуты не колеблясь, Кэри широко распахнул дверь.

Посетительница шагнула через порог, и радостный возглас Кэри оборвался, едва он увидел ее лицо.

— Кэри, прошу тебя, не сердись! Мне было необходимо увидеть тебя, — умоляюще проговорила Лорелея.

Оправившись от потрясения, Кэри вопросительно поднял бровь, холодно глядя на непрошеную гостью.

— Вообще-то, для вас я занят, но если вы по делу, постарайтесь не отнимать у меня много времени, — с холодной, равнодушной вежливостью, глубоко ранившей Лорелею, он подвинул ей кресло. — Не хотите ли кофе? Или что-нибудь выпить?

— Кэри, пожалуйста, — она перехватила его руку, протянутую к колокольчику. — Не сердись на меня. Я должна была прийти… Ты должен знать, — ее пальцы сжались у него на рукаве. — Прошу тебя, не веди себя так, как будто мы чужие…

— Но мы и в самом деле чужие, — ответил он. — Правда, когда-то я знал одну девушку, поразительно похожую на жену Саймона Грейсона.

— Нет, я не вынесу этого! — воскликнула Лорелея. — Каждую ночь я лежу без сна — думаю, вспоминаю… и чувствую, что схожу с ума!

— Разве вы не знаете, что от такой болезни есть лекарство? — спросил он, и когда Лорелея вопросительно взглянула в ответ, насмешливо добавил: — Снотворное.

— Не надо говорить со мной так, — попросила она, прикусив губу. — Неужели ты не понимаешь, все эти годы меня мучила неизвестность. Ты был так жесток! Вскоре я уеду отсюда, но прежде хочу узнать…

Вспомнив, что если кто-нибудь из слуг пройдет по саду, то неизбежно заметит ее, Кэри задернул портьеры, оставив открытой дверь. Никогда еще он не был так зол и не имел ни малейшего желания щадить Лорелею.

— Раз уж вы пришли, — желчно произнес он, — полагаю, лучше нам разобраться во всем раз и навсегда. Если же вы хотите воскресить отношения, с которыми давным-давно покончено, ради Бога, оставьте меня в покое и уходите. Предупреждаю, сегодня мы с вами видимся в последний раз.