Мишель Селмер: Герцог-сердцеед

Он положил сумку на постель с намерением разложить вещи.

– Позови горничную, – сказала ему мать.

– Ты знаешь, что я предпочитаю раскладывать свои вещи сам.

С тяжелым вздохом она села на кровать и стала наблюдать за ним.

– Ты привез смокинг?

– Разумеется.

– А Виктория?

– Думаю, в платье она будет смотреться куда симпатичнее.

– Чарлз, ты же знаешь, что я имею в виду.

– Знаю. Тебе не о чем беспокоиться, – заверил он ее.

– Я хотела предложить ей надеть одно из своих платьев, но они будут ей слишком длинными.

– Я купил ей платье.

– Ты купил ей платье? – удивилась она.

– Но это ничего не значит. Я всего лишь хотел, чтобы она не чувствовала себя не в своей тарелке.

– Да, – протянула миссис Мид, – не помню даже, когда ты приезжал к нам с женщинами…

– Мы не встречаемся, – на всякий случай сказал Чарлз.

Но ситуация действительно выглядела немного запутанной. Виктория так и не сказала, есть между ними отношения или нет. Если их встречи не подходят под определение «отношения», то как их называть? В прошлом он так долго не встречался ни с одной из женщин.

Чарлз ждал, когда ему наскучит эта девушка, когда встречи с ней потеряют всякую прелесть. Но удивительное дело, с каждым днем он только привязывался к ней сильнее!

– Если вы не встречаетесь, тогда что делаете вместе? —Едва его мать задала этот вопрос, как тут же поспешила добавить: – Нет, лучше не отвечай.

– Виктория мой друг, – сказал Чарлз и, к своему изумлению, понял, что это действительно так.

А вот когда он стал считать ее своим другом, Чарлз и не заметил. В прошлом он никогда не думал о женщинах, с которыми встречался, как о своих друзьях.

Да уж, в отношениях с Викторией было много, чего необычного, и Чарлз чувствовал, что после их логического завершения он даже может – кто знает? – начать скучать по ней.

Ужин с Чарлзом и его родителями прошел просто замечательно, хотя миссис Мид по-прежнему не отставала от своей гостьи.

– Что? – недоумевала Пип, ловя на себе предупреждающие взгляды со стороны мужа и сына, и продолжала заваливать Викторию вопросами. – Мне просто интересно ее мнение!

Виктория охотно отвечала, хотя к десерту ей уже начало казаться, что испанская инквизиция была милосерднее к своим жертвам. Когда вопросы приобрели более личный характер – «Так вы думаете, что когда-нибудь захотите завести детей?», – Чарлз заявил, что обещал своей помощнице экскурсию, которая закончилась, как и следовало ожидать, в спальне Виктории.

Позавтракав на следующий день, они несколько часов провели с родителями Чарлза за беседой, просмотром семейных альбомов, прогулкой по саду и по побережью. Ее здесь так хорошо приняли, что Виктория посмеялась над своими прежними страхами. Правда, она ожидала, что матери Чарлза скоро надоест ее общество, но этого не случилось. Пип не желала отпускать гостью от себя вплоть до того момента, когда настало время одеваться для вечера.

– Ты им понравилась, – сказал Чарлз, когда они поднимались в свои комнаты.

– Мне они тоже. Честно говоря, я не ожидала, что твоя мать будет оказывать больше внимания мне, а не тебе.

– Это нормально. Для нее ты новый человек, а она любит встречаться с людьми.

Эту черту ее характера кое-кто унаследовал, подумала Виктория. Чарлзу до поры до времени тоже было интересно все новое. Пока ему с ней не скучно, но рано или поздно это должно было случиться. Эта мысль то и дело возникала у нее, но она старалась об этом не думать – для нее разрыв всегда означал страдания. Она может сколько угодно обманывать себя, что легко забудет Чарлза, но в глубине души знала, что это не так.

– Прием начнется через три часа, – сказал Чарлз, когда они дошли до того места, где их пути расходились. – Сколько времени тебе понадобиться, чтобы одеться?

Виктории не нужно было спрашивать, почему этот вопрос его так интересует – достаточно было взглянуть на его многообещающую улыбку.

– У тебя или у меня? – только и спросила она.

В ожидании Чарлза Виктория была как на иголках. Они уже опаздывали на полчаса, и во многом благодаря Чарлзу, который никак не желал покидать ее спальню, так что ей пришлось буквально вытолкать его за дверь.

Она уже была готова, и ей ничего не оставалось делать, как сидеть и думать о том, что внизу ей предстоит встреча с сотней или около того людей, которых она вряд ли знает. Что, если они и заметить ее не захотят? Она ведь не относилась к высшему обществу – даже в то время, когда они с отцом владели известным отелем.