— Давай завтра встретимся, — без обиняков предложил он.
— Зачем? — спросила она.
— Ты не хочешь меня увидеть? — в его голосе почудилась насмешка.
— Мне все равно, — соврала она. — И завтра я не могу.
Соврала дважды.
— Я все понимаю, — сказал он. — Ты имеешь право так отвечать. Давай послезавтра.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась она. — На старом месте в семь вечера.
— В «Елках»? До встречи! — обрадовался он.
Женя повесила трубку.
«К чему все это?» — спросила себя. Хотела снова заснуть, но куда там… Воспоминания стали выпархивать из памяти, как привидения. Вопросы обручем сжали голову. Захотелось подвести итоги.
Ей 28. У нее есть любимое дело. Нет семьи, но много обожаемых детей. Она молода, энергична, реализована. Все еще хороша собой. «Опасаться нечего, — решила Женя. — Я не буду выглядеть жалко».
В два ночи она выпила валерьянку и наконец-то уснула. Сны унесли ее в прошлое.
Макс не узнавал родину. Это был его город и одновременно чужой. Такое бывает в фильмах: взгляд из прошлого — смена кадра — контраст настоящего. Он уезжал из цветущего лета. Сейчас стояла хмурая зима. Тогда люди на улицах носили воздушное, если мороженое и улыбались. Теперь они были в серых пальто, ежились от холода, а их лица сводило от напряжения. Они теряли работу. Их зарплаты превращались в пыль. Их накопления сгорали. Некоторых забирали на войну. Другие возвращались калеками. Макс не мог понять, как такое могло случиться. Это не укладывалось в его голове. Одно дело — читать в Интернете. Другое — видеть. Он переживал. Жертвовал средства. И в то же время считал свой приезд ошибкой. Что он может изменить? Ничего. Но правду-то он сам знал точно. Макс здесь не из-за ностальгии.
Он не мог написать Жене по e-mail, прошло слишком много времени. Да и на его мэйлы она давно перестала отвечать. Макс хотел посмотреть ей в глаза. Это дало бы ответы на многие вопросы. Что чувствует он. Что чувствует она. Есть ли у них шанс. Можно ли снова войти в ту же реку.
Но сейчас его преследовало ощущение, что он вернулся зря. Ему было неуютно.
«Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз!» — нараспев считала Женя. По залу кружилось несколько пар. Лучше всего получалось у Валеры с Майечкой. Худенькие, грациозные, они были словно половинки одного целого, легко вписывались в ритм и чувствовали душу вальса.
«Алеша, ты спешишь. Оля, спину струной. Тарас, ослабь хватку, нежнее…» — комментировала Женя.
Занимались юниоры, 12–14 лет. Это были уже бывалые воины, тертые калачи, прошедшие не одно соревнование и стоптавшие не одну пару туфелек. В то же время Женя знала, что блестящее будущее можно пророчить лишь двоим. Что Тарас и Дина, как только смогут решать сами, скорее всего оставят танцы. Что Денис уйдет на хип-хоп. Что Оля с Алешей будут сражаться с Валерой и Майей за первенство и сдадутся.
Женя была хорошим тренером, если не сказать великолепным. У нее имелось чутье. Вдобавок к таланту. К ней стремились попасть все. И те, кто уже определил, что танцы — это призвание, и те, кто хотел быстрых результатов, и те, которые просто могли выбирать. Женя не учила — она влюбляла в танцы. Она заражала детей энергетикой джайва и нежностью вальса, страстью танго и истомой фокстрота. Ее ученики забывали о школе, родителях, других увлечениях. Они болели танцами. Женя передавала не только умения, но и чувства.
Она тренировала неистово, может быть, жестко. Не все могли вынести этот ритм. Некоторые сдавались. Но Женя любила своих учеников. Она знала о жизненной ситуации каждого. Если надо, приходила домой, разговаривала, наведывалась к учителям. Когда видела, что у ребенка есть шанс. Что нужно просто преодолеть очередной кризис. Но если чувствовала, что в мальчишке или девчонке погас свет, не давила. Вовремя уйти — тоже искусство.
Женя жила танцами. Сама занималась с шести лет. Была победительницей многих соревнований. Танцы дали ей профессию. Они же подарили ей первую любовь…
Они танцевали в паре с двенадцати лет. Женя хорошо помнила, как Максим пришел в их коллектив. Он переехал в Женин город из столицы (отца перевели управлять банком). Подавал надежды. Имел награды с важных турниров. На его веснушчатом лице были написаны презрение и скука. Он танцевал сногсшибательно.
Ему сразу отдали лучшую — строптивую темноглазую балерину, которая, в зависимости от мелодии, умела превращаться то в цыганку, то в нежную фею. Они сцепились в соперничестве. Это была схватка двух юных максималистов, двух гибких тел, двух страстных, дерзких сердец, которая спустя год окончилась тяжелейшей для обоих влюбленностью. Виталик, бывший партнер Жени, усердный, уравновешенный мальчик, ревновал так, что перестал учиться. Его родители, боясь непоправимого, перевели сына в другую студию. А Женя с Максом сносили все на своем пути. Когда они выходили на сцену под азартные звуки румбы, когда Женя задиристо вскидывала голову и шаловливо топала красной туфелькой с каблучком, а Макс в искрящемся пиджаке резко, но грациозно притягивал ее к себе, зал замирал, как струна. Они шли напролом, собирая награды, словно грибы после дождя. С 15 лет они по-взрослому любили друг друга. Сначала тайком, потом не скрываясь. Клялись в вечной верности. Мечтали о свадьбе. Казалось, это сумасшествие не закончится никогда.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу