Кэрол Мортимер - Нежное сердце

— Габриэлой?!

Все трое повернулись на звук женского голоса. Грейс смотрела на высокую светловолосую женщину с растущим смятением, Цезарь — с едва сдерживаемой яростью, а Бет… Бет уставилась на Эстер Наварро так, словно увидела призрака. Или отражение самой себя, какой она станет через тридцать лет.

Грейс не думала, что встретит Эстер Наварро в квартире Цезаря. Но, увидев ее и Бет рядом, несложно было заметить их сходство: волосы, высокий лоб, щеки, решительный подбородок, пухлые губы.

— Кто вы? — побледнела Бет.

Эстер Наварро покачнулась и ухватилась за притолоку. Ее голубые глаза стали огромными.

— Этот вопрос я хочу задать вам, — тихо проговорила она.

— Тебе надо лежать в постели, мама. — Цезарь подошел к Эстер. — Грейс только что представила мне свою сестру.

— Она — сестра Грейс? — Эстер взглянула на него затуманенными глазами. — Но, Цезарь, ты же видишь…

— Я вижу молодую женщину, внешне похожую на ту, кого мы когда-то знали. — Цезарь бросил на Грейс обвиняющий взгляд. — Позволь я помогу тебе вернуться в постель, мама, а потом разберусь с этой ситуацией.

Эстер сделала шаг вперед:

— Но…

— Грейс и ее сестра уедут сразу, как только…

— Грейс и ее сестра уедут сразу, как только они решат это сделать, приятель, — решительно вступила в разговор Бет. — И мне не нравится, что обо мне отзываются как о «ситуации».

— Не смейте называть меня приятелем, — стиснул зубы Цезарь.

— Я буду называть вас так, как захочу. — Бет вздернула подбородок. — И вы не смеете обращаться с нами так, словно обнаружили что-то грязное на подошве своих туфель ручной работы!

Цезарь выпрямился, подошел к Бет, остановившись всего в нескольких дюймах от нее, и взглянул на девушку сверху вниз:

— Вы находитесь в моем доме, а я вас не приглашал, поэтому я буду говорить с вами так, как сочту нужным.

— Это вы так думаете, приятель.

— Я уверен, — процедил он. — А теперь, если вы будете так любезны покинуть…

— Я говорю вам, что мы никуда не уйдем, пока я не выясню, из-за чего весь этот сыр-бор. — Бет вздернула подбородок, так что их носы едва не соприкоснулись.

Для Грейс это было уже слишком.

Она расхохоталась. Смех был немного истеричен. Цезарь и Бет взглянули на нее. Бет — раздраженно, Цезарь — сердито.

— Извините, — наконец сумела выдавить Грейс. — Просто вы выглядите… Видите, Эстер? — обратилась она за поддержкой к матери Цезаря.

Эстер сделала глубокий вдох, на ее губах появилась неуверенная улыбка.

— Да, я вижу, Грейс, — выдохнула она и снова перевела взгляд на Цезаря и Бет.

— Эстер, что…

— Карлос! — Миссис Наварро порывисто обернулась. — Карлос, входи! — позвала она. — Мне кажется, произошло чудо, моя любовь, — сияя, обратилась она к мужу. — Это первый спор между нашим сыном и нашей дочерью, — объяснила она, в то время как ее дети продолжали с сердитым упрямством смотреть на нее.

Неужели Эстер права и чудо все-таки произошло?

— Почему я постоянно нахожу тебя в кухне? — послышался голос Цезаря.

Грейс повернулась. Она сидела в той самой кухне, в которой не так давно готовила праздничный ужин в честь его дня рождения. Сколько событий произошло за эти дни!

Грейс осторожно взглянула на него:

— Может, потому, что здесь я чувствую себя в своей тарелке.

— Пожалуйста, не вставай, — попросил Цезарь, когда Грейс начала подниматься со стула, и добавил: — Я тоже не могу уснуть.

— Это был необычный вечер, — вздохнула девушка.

Да, трудно назвать обычным то, что случилось. Когда все собрались, настало время вопросов и ответов. Цезарь договорился о проведении ДНК-анализа завтра утром. Эстер и Карлос настояли на том, чтобы Бет и Грейс остались в квартире Цезаря.

Остаток вечера Цезарь провел, загадочно глядя на Грейс. Она не понимала, почему он так на нее смотрит. В конце концов девушка начала сомневаться в реальности происходящего.

— Карла Лоренс, мать Бет, была гражданкой Аргентины, — сказал Цезарь.

Грейс моргнула:

— Что?

Цезарь вошел в кухню. На нем были белая рубашка и мягкие хлопковые брюки. Судя по всему, он спал одетый.

— Перед тем как позвонить врачу, я велел Рафаэлю разузнать все, что можно, о родителях Бет. Он выяснил, что Карла Лоренс был аргентинкой.

Грейс проглотила комок в горле:

— Думаешь, это хороший знак?

— Я думаю, что это совпадение, требующее дальнейшего расследования, — мягко произнес он.

— Цезарь, мне жаль. Мне правда очень жаль. — На глазах Грейс выступили слезы. — Я увидела фотографию в твоей спальне, и сходство Габриэлы с Бет было настолько поразительным… — Она покачала головой. — Бет не хотела приезжать сюда. Она думает, что я сошла с ума. Я должна была сначала позвонить…