Эшли Дьюал: За гранью возможного...

— Да…, мы только что разговаривали…

— И о чем же?

— О…, о французском…

У меня от её наглости вскипела вся кровь в жилах. Так и хотелось сейчас ударить этой курице прямо по мозгам, но я как всегда сдержалась.

— Отлично, а сейчас…, я хотел поговорить с Сиеной на едине…

— Конечно.

Марта исчезла так же быстро, как и испарились её упругие пальцы с моего горла. Она просто волшебница, что тут сказать…

— Так о чем вы на самом деле разговаривали? — серьёзно спросил меня Кетчер.

— Она сказала правду…, о французском…

— Неужели.

— Да, как ни странно.

— Как первый день?

— Отлично, — вполне естественно соврала я, и неуклюже поправила портфель. — Все такие…, такие милые…

— Знаешь, Сиена, я уже десять лет работаю в этой школе, и могу с легкостью отличить, когда человек врет, а когда нет. Так вот сейчас, ты как раз-таки мне лжешь.

Я ошеломленно вскинула брови, и виновато посмотрела в пол.

— Что произошло?

— Ребята не поняли моих стремлений стать хорошей ученицей.

— Это всё?

— А разве этого не достаточно, для того чтобы стать изгоем?!

— Вполне, — горько усмехнулся Кетчер.

Я расстроено вдохнула воздух, и скрестила руки на груди, словно отгорожая себя от внешнего мира.

— Ты не хочешь мне помочь?

Я заинтересованно подняла взгляд.

— Я должен отвезти домой кучу книг и бумаг…, боюсь, я сам с этим не справлюсь…

— С удовольствием, — устало согласилась я.

— Вот и отлично. Я ценю твою помощь…

— А я ценю вашу…

— Какую помощь ты ценишь? — уже в машине спросил меня Кетчер, переключая передачу.

— Ммм?

— Ну, ты сказала, что ценишь мою помощь…

— Ах, да, — улыбнулась я. — Просто я вижу, что вы пытаетесь облегчить мне жизнь в новой школе.

— Серьёзно?

— Естественно. И ваша фраза: с этих пор я твой классный руководитель, так что, можешь приходить ко мне после уроков и изливать душу хоть до вечера — подтверждает мои слова…

— Что ж, тут ты права…

Я довольная самой собой отвернулась к окну, и увидела небольшой домик, горчичного цвета. Машина медленно затормозила, и я поняла: мы приехали. Оказывается этот сказочный «замок» дом Кетчера. Что ж, не удивительно. У историков всегда странные взгляды на жизнь, и на её воспроизводство…

— Очень красивый…, — обращаясь к учителю, протянула я. — Уютный…

— Да, Саманта сама его выбрала.

— Саманта?

— Моя жена.

Я уверенно вышла из машины, и, захватив с собой два тяжеленных пакета, направилась к двери.

Кетчер последовал за мной и, уже через минуту открыл проход в его сказочный мир. Дом внутри оказался ещё красивей, чем снаружи. Здесь преобладали теплые тона, и мебель 19 века. Я сразу полюбила аквариум, стоящий около зеркала, и диван такой большой, что можно было бы спать, вытянув ноги…

— Очень красиво.

— Спасибо, я стараюсь совершенствовать его, но…, пока нет возможности…

Я внимательно осмотрела картины, весящие в гостиной, и немного удивилась, заметив пустое пространство, между портретом женщины и большой собаки.

— Тут, что-то должно быть, — неуверенно предположила я.

— Да, — отрезал Кетчер, положив сумки на стол. — Саманту уже нарисовали, а я…, у меня никак нет времени…

— Жаль…

— Это точно…

Ещё раз, посмотрев на женщину с острым носом, и маленькими серыми глазами, я медленно направилась к двери.

— Что ж, я пойду.

— Давай, я тебя довезу.

— Нет, не надо. Я живу рядом…

— Да?! — удивился Кетчер.

— Да, так что…, до свидания.

— Спасибо за помощь!

— Всегда, пожалуйста, — выходя, крикнула я, и быстро побежала туда, куда я жутко не хотела возвращаться…, к себе домой…

Что ж, теперь реальная истории жизни Сиены Стокер…

Мой папа был риэлтором. Тут я не солгала, правда мы уехали из Бостона совсем не из-за его работы. Миссис Стокер, точней моя мама, была женщиной с весьма сложным характером. Каждый скандал с отцом всегда заканчивался бутылкой крепкого виски, и поэтому она закрепила за собой прозвище — заядлой алкоголички. Когда её привычка дошла до абсурда, и она пила не только вечером, но и днем, моя жизнь превратилась в ад.

Я не могла заводить друзей, не могла ни с кем нормально общаться. Каждый божий день, возвращаясь, домой, я видела пьяную физиономию матери, и меня выворачивало на изнанку. В итоге, спасаясь от плохих мыслей, я садилась за учебники, уезжала на различные слеты, в общем, делала всё, чтобы быть дома как можно реже. Но это тоже не помогало…

Однажды её чуть не посадили за намеренное ограбление магазина, и…, честно, мне совсем не хочется всё это вспоминать.