Чарльз Вильямсон - Девушка из универмага

— Если я выскажу то, что мне пришло на ум, боюсь, что это будет очень глупо, — сказала Вин. — Вы похожи на атлета, или…

— Или? —

— Или на укротителя зверей… так мне кажется.

— Правильно! Продвигайтесь-ка вперед, маленькая де­вица. Здесь есть местечко.

Сардинкам теперь стало настолько свободно в частично освободившемся ящике, что они могли двигаться и даже из­менять положение.

Здоровый парень повернулся, обхватил своей рукой та­лию Винифред, словно приглашая ее на вальс, почти при­поднял ее на воздух и поставил на свое место.

— Слава богу! — прошептала она.

— Так как вы славное дитя, — заявил он, то место за вами. Понимаете? Если Питеру Рольсу будут нужны только одни руки, когда придет ваша очередь, вы получите место, а я останусь ни с чем. Я был укротителем львов в зверинце Джэкса и Буна, но мой любимый лев издох на моих глазах. Понимаете, мои нервы устали, а животные начинают ска­кать так же быстро, как блохи, когда чувствуют, что вы уже не тот, что раньше. Этот магазин словно создан для вас, а мне уже, видно, придется искать другого места. Если Питер Рольс сможет воспользоваться мною, то только за гроши. А мне необходимо немного подкормиться.

— Вы должны пристально смотреть Папаше прямо ме­жду глаз, — сказала «сардинка», оказавшаяся теперь за его спиной — как если бы он был львом, и я поставила бы о за­клад последний доллар, если бы он у меня был, что он не посмеет отпустить вас.

— Кто это — Папаша? — бросил ей через плечо вопрос укротитель львов.

Вин хотелось задать тот же самый вопрос, но ей было неловко обнаружить свое невежество.

— Ах, я и забыла, что вы здесь — новичок! Мне то при­ходится здесь быть уже во второй раз. Папашей девушки называют управляющего, там в окне.

— Я надеюсь, что мы оба сможем получить место — нервно сказала Вин. — Это более чем любезно, что вы уступили мне свое место, но я, право…

— Что ж, мы тоже не ударим в грязь лицом по части вежливости, — заметил укротитель львов. — Скажите, девица, где это вы купили себе свой приятный акцент?

— Не смейтесь, пожалуйста, надо мной, а не то я рас­плачусь! — воскликнула Вин, с трудом подавляя смех, чтобы он не дошел до священных ушей Папаши.

Наконец, процессия настолько продвинулась вперед, что девушка, стоящая перед ней, очутилась у священного окна. Сердце Вин, время от времени замиравшее от страха, за­стучало теперь, как молоток.

Впервые она могла увидеть властителя этой машины, управляющего огромным магазином Питера Рольса, своего рода премьер-министра, имеющего большую власть, чем сам король. Она предполагала, что человек, занимающий столь важное положение в таком предприятии, и называемый Па­пашей, должен быть стариком. Но ее пристальный взгляд издалека сказал ей, что его нельзя было даже назвать по­жилым. На вид м-р Меггисон казался по своему типу смесью ангела с Мефистофелем: он был круглолиц, с голубыми гла­зами, с лоснящимися щеками, красными, даже при резком электрическом свете. Его волосы и густые брови были не очень темного цвета, но его сильно нафабренные усы и маленькая острая козлиная бородка были настолько темны, что сразу бросались в глаза.

Он разговаривал с девушкой звучным, немного крикли­вым голосом, задавая вопросы, которых Вин не могла и не пыталась услышать. Ответы давались намеренно вполголоса, и девушка положила на барьер какие-то бумаги, вытащив их из маленькой черной сумочки, висевшей у пояса.

Управляющий взял бумаги, развернул их пухлыми паль­цами с ямочками, как у молодой женщины.

Своими блестящими, пронизывающими насквозь голу­быми глазами, он посмотрел содержание каждой бумаги, — «вероятно, рекомендательные отзывы», — подумала Вин, — и затем обратился к их обладательнице:

— Это не годится, — произнес он более громким, чем раньше голосом. — И у вас не достаточно солидный вид для предпраздничной работы. Тогда рыжеволосая девица вытянула вперед свою голову, подобно клюющей птице, по­спешно пробормотала несколько слов и снова подалась на­зад.

— Ну, это другое дело, — сказал управляющий странным неприятным тоном. Вин показалось, что он прибавил: «какое жалованье»? Во всяком случае, девушка назвала сумму в восемь долларов и вместе с тем нацарапала что-то на пе­чатном бланке, подсунутом ей.

Вин сгорала от любопытства. Что за магические два-три слова прошептала тайком рыжеволосая девушка, кото­рые в одну минуту изменили решение управляющего? Увы, если Папаша откажется от ее услуг, в чем она почти не сомневалась, у нее не окажется такого чудодейственного средства, чтобы заставить его переменить свое мнение! Это, конечно, тайна; какой-то секретный пароль производил эффект. Но укротитель львов, хотя и был подобно ей, впер­вые в этом предприятии, по-видимому, знал или догадывался, что это должно означать, так как прошептал: «Ну, это для вас не годится, милочка!».