Олена Притула - Судья

Впереди всех шел, пританцовывая, невысокий смуглый человек. Его лицо было таким живым и симпатичным, растрепанные каштановые волосы так красиво обрамляли умные карие глаза, что Длила невольно загляделась на него. Заметив, что она смотрит, что на ее щеках все отчетливей проступает розовый румянец, юноша остановился и поздоровался.

– Доброго дня! Простите нас, девицы, что мы возникли перед вами вот так, из леса. Мы и не думали вас напугать. Нам бы только набрать воды. Мы спускаемся в Тимнафу. Жаркий день сегодня, а так, как мы идем, – он окинул процессию озорным взглядом, – мы спустимся только к вечеру.

Его глаза все время улыбались, на щеках играли очаровательные ямочки.

– Конечно, возьмите воды в дорогу. И сами напейтесь здесь. В этом месте ручей закрыт кустами, вода до сих пор вкусная и прохладная, – Длила легким жестом указала на родник.

– Вода здесь такая же вкусная и свежая, как ты? – спросил смуглый красавец.

– Если, конечно, течение успело унести наши труды, – Длила взглянула на груду пивных мешков и звонко рассмеялась.

Яэль кисло смотрел исподлобья. В последнее время он повязывал на голову черный платок из козьей шерсти, который полностью закрывал череп и уши. Приложив некоторую фантазию, его вполне можно было принять за мать Длилы.

Длила беззастенчиво флиртовала с мужчиной, и ему это не нравилось. Яэль тоже хотел быть молодым, тоже хотел заигрывать. Он завидовал.

– Мы бы хотели пробыть здесь еще время. Но, сегодня никак не получается остаться. Я должен отдать мохар за моего друга. Сегодня он женится.

Длила понимающе кивнула.

– Шефела не такая большая. Я очень люблю прогулки. И, кто знает, где в следующий раз вы будете полоскать ваши бурдюки? – молодой человек уже успел понять, что перед ним пусть и очень привлекательная, но все же простая поденщица. Теперь в его заигрываниях Длила улавливала снисходительные нотки.

Она не стала отвечать. Длила отвернулась к ручью и продолжила работать. Холодный пот скользкой унизительной змеей сбегал по ее спине. Когда процессия удалилась, Длила спросила Яэль:

– Кто это был?

– Это Халев, сын старейшины Йехуды. Когда-нибудь он возглавит колено.

– Какой он красавчик! И полный жизни… – вздохнула Длила.

– Ты еще не видела Шимшона, – улыбнулся Яэль многозначительной улыбкой.

– Шимшона? Кто это?

Длила не получила ответа. Вновь раздался треск веток, зашумели кусты. На берег ручья вышли трое. Первой Длила увидела пожилую женщину. Ее волосы покрывала голубая шаль из тонкого льна. Бросалось в глаза то, что когда-то женщина была ослепительно красива. В ее лице читалась душевная скорбь, она будто стыдилась чего-то. Женщина посторонилась, пропуская вперед мужчину. Длила увидела старика, не такого красивого, как его жена, но все еще крепкого и сильного. Густая, почти без проседи борода, мягко обрамляла его не по-здешнему светлое лицо. Старик ступал уверенно и мягко, словно весь состоял из одной доброты. Если бы Длила вгляделась пристальней, то заметила бы, что его лицо излучает благодушие и простоту, но вместе с тем в нем есть какое-то неясное, невысказанное мучение, словно душа его страдает вместе с душой жены. Но ничего из этого Длила не видела.

В десяти шагах от нее стоял мужчина. Ему было не больше сорока. Одетый в голубой плащ, в льняную оливковую рубашку, он был выше Длилы, но ниже Яэль. Он был идеальным. Сильные руки и сильная грудь, сильная шея и волосы: темно-золотистые волосы, заплетенные в косы, сходились в пучке чуть ниже макушки. Его глаза – она не смотрела в них, не пыталась ничего понять. Она просто любовалась ими; любовалась его мягким большим ртом, аккуратным носом, кончик которого чуть закруглялся книзу… Длилу, словно невесомым одеялом, накрыло теплом. Она не могла пошевелиться. Все смотрела и смотрела на него, с каждой секундой проваливаясь в сладкое воздушное небытие.

Он тоже смотрел. Смотрел в ее умные живые глаза, в которых плескалась нерастраченная нежность, на ее молодое изящное тело, на волнистые волосы, убранные за уши, чтобы не мешали, мягко лежавшие на плечах, и также, как у него, украшенную пучком макушку.

Старик молча набрал воды, заткнул бурдюк пробкой. Надо идти, показал он жестом. Красивая пожилая женщина, ее муж и сын пошли дальше по берегу, так не сказав ни слова ни Длиле, ни Яэль. Он удалялся от нее, оглянувшись только раз, и Длила поняла, что не разглядела, какие у него глаза – карие или зеленые.

– Даже не думай, – заныл Яэль, – это был Шимшон. Он – судья Израилев. Он женится сегодня. Он не для тебя.