Ольга Дерябина - Непутёвый

– Ты хоть понимаешь, что своим паскудным ртом сейчас забил все гвозди в своем гробу? – пошел в наступление Гера. – Я же тебя живьем урою…

– Только попробуй! – Юрка не понимал, откуда у него взялось столько храбрости. Он не стал тушеваться и даже сделал шажок вперед.

Нога на что-то наступила, и он чуть не упал. Юрка посмотрел вниз – прямо под ним лежал спасительный булыжник. Здоровенный, тяжелый – как знал, что сегодня ему предстоит важная миссия.

– Я сам тебя урою! – третьеклассник схватил камень и замахнулся.

В этот момент что-то блеснуло. Отступать из-за помехи Юрка не собирался и со всей силы швырнул булыжник в сторону Геры. В следующий момент послышался звон стекла и визг шин.

Зевак как ветром сдуло. Гера с дружками мигом оказался на другой стороне дороги, словно только появился на горизонте и никакого отношения к происходящему не имеет. И вообще он сама невинность, как нетронутая белая шевелюра рассыпавшихся по земле одуванчиков.

Из остановившейся машины вылез сосед по лестничной площадке дядя Петя. Он несколько дней назад купил машину – свою первую в жизни – и страшно гордился этим. Об этом усатый дядька все уши прожужжал, как говорила мама. Юрка еще удивился: такой большой, а в ухо жужжит. Жалко, что он сам этого не видел, только бесконечные похвалы его новой «ласточке».

Сейчас дядя Петя был бледен. Он одной рукой держался за сердце, второй опирался о полированную поверхность, чтобы обойти машину.

В блестящем на солнце стекле виднелась дыра, похожая на неровную снежинку. Юрка завороженно смотрел на вычурный рисунок.

Дядя Петя шевелил губами. Что-то бормоча под нос.

– Негодный мальчишка, – переводя дыхание, вслух произнес сосед. – Ты хоть понимаешь, сколько сил, времени и денег вложено в эту машину? – сосед снова стал беззвучно шевелить губами. – Я ж пылинки с нее сдувал, боялся дверцей хлопнуть! А ты, гаденыш такой, стекло выбил. Ты хоть представляешь, как его доставать? Сколько оно стоит на толкучке?

– Я не хотел, – ответил Юрка в свое оправдание. – Оно само получилось.

– Что значит получилось? – теперь сосед покраснел. – Булыжник сам полетел?

– Не сам, – согласился Юрка. – Но я не хотел попасть в вашу машину.

– А куда ты целился? В других мальчиков?

«Мальчики» уже басисто гоготали вдалеке.

– Да, в них. Но они первые начали.

– Камнями кидаться?!

– Нет, они пионером меня обзывали.

– Так ты и есть пионер. И за это ты поднял на них камень? – дядька вдруг стал возмущаться. – Знаешь что – ты не достоин быть советским пионером. Снимай галстук.

Юрка посмотрел на соседа, не веря своим ушам.

– Снимай, снимай, – повторил тот.

– Не вы мне галстук повязали и не вам решать, когда его снимать, – твердо заявил Юрка.

– Ох я до твоих родителей дойду… – злорадно протянул сосед.

– Нашли чем пугать, – пробубнил под нос Юрка. – Я тоже домой собираюсь.

Он уже понимал, что не видать ему нового велика, а ждать ему ремня и привычного угла в коридоре, из которого, по закону подлости, не видно телевизор с мультиками или кино.

Сколько же неприятностей приносит этот галстук, думал Юрка по пути. Он и без того был непутевый, а новый статус добавил бед.

Впереди оказалась здоровая лужа. Третьеклассник посмотрел на себя в отражение. Печальные глаза под пшеничными волосами, которые пытаются достать красные кончики. Вздохнув, он снял галстук и швырнул его в лужу. На ветру его снесло в сторону, и он приземлился возле грязной воды.

За спиной послышался возмущенный вздох. Юрка обернулся и увидел Анну Матвеевну. Завуч широко открыла глаза и прикрыла губы ладошкой. «Вот теперь я влип окончательно», – печально подумал пацан.

После этого случая его воспитывали на общешкольном собрании. Соседка Оля с подружками нарисовала плакат-молнию, порочащий поступок третьеклассника. Юрка с интересом рассматривал рисунки между кричащими красной краской словами, среди которых выделялось главное – «Позор!».

На картинках был симпатичный мальчик, очень похожий на «недостойного пионера». «Все-таки любит», – довольно улыбнулся он.

Родители надеялись, что с годами непутевый сын остепенится. Детские глупости останутся позади и начнется нормальная жизнь, в первую очередь для их семьи.

– Тебя ж в честь Гагарина назвали, – упрекала мать. – Он стал первым космонавтом. А ты кем растешь?

Юрке сложно было ответить на этот вопрос. Впрочем, как и большинству его сверстников-шестиклассников. Он не знал, кем хочет стать, но точно не космонавтом.