Арчибальд Скайлс - Окаянные мальчики, или То, о чем мужчины молчат

Впрочем, искусство пить и заключается в том, чтобы правильно рассчитать именно силу похмелья, а не опьянения. Те, кто пьет для веселья, в компании, просто переводят продукт. ТОЛЬКО ОДНОМУ! ТОЛЬКО НА НОЧЬ! И ТОЛЬКО ИЗ МЕРНОГО СТАКАНЧИКА! И вот какая мысль посетила меня сегодня утром: а не в том же ли и смысл любви? Не в ней самой, а в похмельном синдроме, который за ней следует, когда ее не принимают или она проходит. А может быть, вообще… полнота достигается только после того, как все кончено. Не строительство дома, а пепелище должно венчать постройку. Не рождение, а смерть венчать жизнь. Не свадьба, а развод венчать брак. Не первый взгляд, а первое: «иди на х…» венчать встречу двух сердец.

Я чувствую, что нам пора пройтись, прогуляться и проветрится. Мы идем на Петропавловку, к Неве.

Об охране архитектурных памятников и о глубинах.

Мы с Васей любим иногда прогуляться по Петропавловской крепости. Хотя на улице от философии меня все время отвлекают девушки. Вася тоже любит поглазеть по сторонам. Хорошо, что оба мы умеем держать нить беседы и, пусть с паузами, все же доводим любой диалог до логического завершения. Вот и сейчас я отвлекся:

– Во! Мой тип! Смотри. Вот именно такой изгиб ноги, четко выверенный природой угол между бедром и голенью (а у меня есть вкус!). Совершенная пропорция. Когда вижу, дыханье перехватывает. Как тебе?

– Ма-а-альчишка! – Смеется Вася. – Ножки, как говорит Петербургский тибетолог Алла Сизова – это же факультатив! Ты ж мужчина. Ты самой природой задуман, чтобы нырять глубоко. Где ж твой глубинометр?

Я смотрю на него так, что он поясняет:

– В глаза надо смотреть! Есть девушки с длинными ногами и глубокой… в общем, не важно, но в глаза посмотришь и сразу ясно – мелкА! То есть, не глубока. Я люблю таких, чтобы посмотрел и равновесие боишься потерять от того, какие там бездны. Чтобы как ночью в море купаться, когда под тобой черно и километры в глубь. Чтобы живот сводило от страха и восторга. А еще, когда приглядишься, а там, в глубине грусть притаилась и черти, черти, черти с кочергой и угольком. А она, как пленница царя морского с самого дна тебя молит: «Спаси меня, мол, если такой идиот, рискнешь», ну а ты балансируешь: упасть или нет. И вот так, по канату, над пропастью столько, сколько выдержишь. Во-о-от. А ты… ножки.

Я посмотрел на него и спросил:

– А ты своему психоаналитику это рассказывал?

– Нет, а-то вдруг он мне это все разжует и объяснит. Как же я тогда жить буду без этих бездн? Я моряк! Мне без моря нельзя.

– Глубинометр, – задумчиво проговорил я – По-английски depth-meter почти как death-meter. Смотри, поаккуратнее. О! Глянь, еще замков понавесили!

Мы с Васей договорились, что однажды купим по дюжине маленьких розовых навесных замочков, подпишем их примерно так: "и любовница Света" или "и Маша" Придем на Петропавловку и будем довешивать эти замочки к другим замкам, которыми изгадили цепи и мосты молодожены. Должно получиться примерно так: Висит большой замок с надписью: "Сергей и Люба", а к нему довешен наш маленький с надписью: "и любовник Вася" Придет Сережа с Любой посмотреть на свой замок, а там ему привет от нас с Васей. Может отучим народ глумиться над историческими местами…

И тут мне вдруг вспомнилось… мне было лет восемнадцать. Вижу ножки. Подхожу знакомиться. Она оборачивается. Ей лет сорок пять. Видит мое замешательство и спрашивает: "Юноша, вы знаете, что такое сублимация? Вот идите и сублимируйте." И ведь, блядь такая, именно она познакомила меня с Фрейдом и выбрала мне профессию.

Об ипотеках и самодостаточности

Вася все пытается меня приучить с ним пить, но я ему объясняю, что мне это не надо. Он спрашивает почему, и я решил объяснить ему свой взгляд на жизнь.

– С чего начинается целый ряд русских народных сказок? С того, что герой теряет свою вторую половину – мудрую и прекрасную, и отправляется на ее поиски. Обретение ее вновь означает обретение счастья. В какой-то момент мне стало ясно, что речь идет о поиске своей целостности. Обретение целостности и возвращение к себе все меняет в человеке и в отношениях между собой и миром. Вижу красивую девушку и думаю: «А какая красота у меня внутри!» Вижу дорогую витрину, а думаю: «А какие богатства во мне самом!» Вижу Солнце и думаю: «А сколько потаенного света в моей душе!» И это не фантазии, не идея, а явно ощущаемая реальность, которая, как мне кажется, и есть цель всех духовных поисков. Мне вообще кажется, что фраза: «возлюби ближнего своего» относится как раз к этой самой внутренней половине у каждого в душе.

Читать дальше