Кара Уилсон - Где бы ты ни был...

Когда она привела себя в порядок, то увидела, что перед камином поставили кресло, а рядом на столе появился бокал с вином. Сев, Дебора попыталась расслабиться, но ей это не удалось, и она принялась рассматривать комнату.

Книжный шкаф был забит книгами по медицине. На стенах не висело никаких картин, а когда она поднялась, то на большом низком шкафу увидела раскрытый анатомический атлас. Один взгляд на него вызвал у Деборы легкую тошноту. Она вновь села в кресло, и вдруг ей пришло в голову, когда же она в последний раз ела.

Ей не хотелось здесь оставаться, не хотелось ужинать с сэром Рэнделлом, не хотелось быть ему благодарной за его вынужденное гостеприимство. Но она была слишком утомлена и растеряна, чтобы думать о том, как ей поступить. Дебора чувствовала себя такой одинокой, как никогда в жизни.

Внезапно тишину дома нарушил страшный грохот. Казалось, будто где-то огромный великан кашлял и стучал кулаком по стене. Дебора вскочила, и тут же в комнату вошла миссис Тартон.

— О Господи, вы испугались, мисс?

Экономка покачала головой. Очевидно, ей нравился этот шум.

— Это всего лишь насос, который работник запускает для отопления дома. В отсутствие хозяина мы не пользуемся им, но сегодня сэр Рэнделл пожелал натопить ванну. И еще ему нужно тепло для его лаборатории.

— Лаборатории?

— Да, он все время работает, проводит эксперименты. Он никогда не отдыхает. Хозяин не выносит безделья и не любит, чтобы его отрывали от дела.

Грохот постепенно уменьшался, пока не превратился в легкое постукивание. Миссис Тартон удовлетворенно кивнула.

Экономка проводила Дебору наверх в ее комнату. Она оказалась прелестной, с голландскими изразцами вокруг камина и светлыми цветастыми обоями, чего Дебора совсем не ожидала увидеть в этом доме. Покрывало и полог были из розового и голубого ситца. Над камином висело зеркало, в котором отражался свет четырех свечей.

— Благодарю вас, — произнесла Дебора.

— Ужин будет через полчаса, — покидая комнату, заметила миссис Тартон.

Переодеваясь, Дебора внимательнее, чем обычно рассматривала себя в зеркале. Ее немного смутило, что сэр Рэнделл сразу же признал в ней родственницу Беатрис.

Сама Дебора никогда не замечала особого сходства с сестрой. Обе были рыжеволосые, но если у Беатрис волосы были скорее светлыми, то у Деборы — темно-рыжими. Да и черты лица у обеих различались. У Беатрис был маленький рот, а лучистые глаза вопрошающе и беспокойно взирали на окружающих. Мои же, критически оценивала себя Дебора, никому ни о чем не поведают, разве что когда я бываю в ярости.

Она никогда больше не увидит Беатрис, никогда не заглянет в ее светло-зеленые глаза, не услышит ее беспрерывной болтовни.

Для ужина Дебора выбрала простое платье темно-серого цвета, которое собиралась надеть в первый вечер с Беатрис и ее мужем.

Сэр Рэнделл сидел за огромным столом напротив Деборы спиной к портрету прекрасной юной дамы. У нее были темные волосы, бледное лицо, а белые плечи покрывала шаль. Художнику удалось мастерски передать ее таинственную улыбку. Она казалась такой живой и излучала такой светлый покой, что взгляд Деборы все время возвращался к картине.

— Вы говорили, что дом, в котором жили Беатрис и мистер Флеминг, стоял на вашей земле, — обратилась она к сэру Рэнделлу.

— Я много времени провожу в Лондоне, — ответил он, — а жилое здание в Тофт-Уоррен небольшое, и служило, как правило, охотничьим домиком. Мне оно было не нужно. Я сдал дом Эдвину Флемингу и его жене и передал ему все права на охоту.

— Ваша супруга тоже живет в Лондоне?

Он автоматически повернулся, как будто хотел спросить совета у портрета, затем поднял свой бокал, выпил и произнес.

— Моя жена умерла девять лет и пять недель назад.

Было очевидно, что он не нуждается в сочувствии и не желает говорить более на эту тему.

— А вы? — изменил он тему. — Не припомню, чтобы ваша сводная сестра говорила о вас. Впрочем, мы не очень часто встречались.

В какой-то мере на Дебору успокаивающе действовал разговор с человеком, который был так сдержан и рассудителен. Благодаря этому ей удалось привести мысли в порядок и согласовать прошлое и невообразимое настоящее. Она рассказала, что ее отец женился на молодой вдове офицера. У новоиспеченной миссис Ричи была дочь, которой ко дню свадьбы матери исполнилось девять месяцев.

— А вскоре у нее появилась еще одна дочь, — констатировал Гонт.

— Через год после свадьбы.