Елена Соболева - Ранчо «Магнолия»

– Как всегда прекрасна, восхитительна и изумительна! – раздался звучный голос, и Алета, обернувшись, увидела рядом высокого широкоплечего ковбоя, на смуглом от загара лице которого цвела белоснежная улыбка. – Подари мне первый танец, богиня!

– Ох, Кэйд! – рассмеялась Алета. – Ты все такой же неугомонный. Почему ты не меняешься?

– Твою красоту тоже ничего не изменило, и ты все также холодна ко мне, – юноша состроил гримасу мученика, и оба дружно рассмеялись.

– Знаешь, недавно Арина сделала тоже самое, – заметила Алета. – Ее библиотекарь достал.…Кстати, почему ты не обратишь внимание на мою сестру? Хватит уже безумных выходок, пора бы тебе поумнеть, Кэйд. А-то вечно у вас с Адамом на уме гулянки, скачки да перестрелки.

– Твоя сестра, – ковбой вдруг вздохнул, – она серьезности требует, а я, – он тут же весело рассмеялся, – а я еще не нагулялся! Так подаришь танец, красавица?

– Ну, конечно, Кэйд, – тепло улыбнулась ему девушка. – Чуть позже. Я хочу еще кое с кем поговорить.

– Я напомню тебе! – улыбнулся он и замешался в толпе гостей, бросив напоследок, – А пока пойду выручу Арину из плена библиотекаря – мистера…как его там?!

Алета еще раз медленно осмотрела зал, гостей, и на этот раз отыскала среди них еще одно дорогое лицо. Ясная улыбка сделала девушку еще красивее, глаза засияли при мысли о том, как обрадуется он, увидев ее, каким огнем вспыхнут его зеленые глаза, в притягательной улыбке изогнутся губы. Сегодня сбудутся все ее мечты, Алета давно ждала этого вечера. Сегодня она будет веселиться и танцевать, с Кэйдом и со всеми подряд, кто пригласит, но чаще всего с ним. А потом они останутся наедине на прохладной террасе, под сине-черным небосводом. И под шелест тополиных листьев и шепот летнего ветерка он прошепчет ей те самые, нежные, желанные слова…и она будет счастлива.

Алета улыбнулась еще ослепительнее, тряхнула локонами волос и, не медля больше ни секунды, спустилась в бальный зал.

–Знаешь, дорогой, я сегодня видела во сне Аманду, – Ирина лежала, закинув руки за голову, и смотрела на мужа, собирающегося на работу. Слова жены заставили его отложить приготовление необходимых бумаг и присесть рядом с ней на постель.

– Аманду? – он взволнованно смотрел на нее. – Ты уже очень давно не вспоминала о ней.

– Да, – кивнула женщина. – Я даже не думала о ней. Сначала эти проблемы с Анжи, потом твой бизнес.…Знаешь, мы должны съездить туда.

Матвей вздохнул.

– Конечно, но…но я сейчас не могу, Ира. Ну,…ты же сама все понимаешь, – улыбнулся он, и она подумала о том, что ее муж мало изменился за эти без малого тридцать лет. Седина на висках придавала ему солидности, которая была необходима в облике такого преуспевающего владельца мебельной фабрики, каким был Матвей Северов. А еще из его черных глаз исчезло то постоянное выражение настороженности, что было в юности, в те времена, когда он не мог спать спокойно, если рядом не было оружия или хотя бы приличной палки. Теперь взгляд его светился спокойствием и уверенностью. Впрочем, Матвей мог бы то же самое сказать о жене.

Конечно, годы оставили на ней свой отпечаток, не могли пройти бесследно. Но длинные светлые волосы были все также прекрасны, а взор небесно-голубых глаз поражал безмятежностью и чистотой. Поэт сказал бы: «глаза ребенка, не знавшего горя и зла…», но Матвей лучше, чем кто-либо знал, что они видели и горе и зло. И до сих пор жена оставалась самой красивой женщиной для него, самым родным и близким человеком. Если бы она захотела, он отвез бы ее куда угодно, на ранчо в Техас или на край света – все равно, и наплевал бы на все дела, и Ирина прекрасно знала об этом.

– Понимаю, – задумчиво проговорила она. – Ты не можешь сейчас оставить фабрику.

– Да, но, если хочешь, мы съездим туда через пару недель, когда я немного поразгребусь с делами.

Ирина нежно рассмеялась.

– Сомневаюсь, что тебе удастся «разделаться» с твоими делами за пару недель, – сказала она, но в ее голосе не было упрека, только смех. – Ладно, отложим это. Но тогда может быть стоит отправить туда Александра? Конечно, он ни разу не был там, с тех пор как мы последний раз были в Техасе (кстати, он тогда был слишком мал, чтобы что-то помнить), но он знает не только понаслышке о жизни на ранчо, подобных «Магнолии». Может, пришло время рассказать ему…?

– О чем? – удивился Матвей. – Что же тебе такое приснилось, что ты так встревожилась?

– Сначала мне снился поезд, пустой…я иду по вагонам, но никого не вижу, и мне страшно…потом тополь…помнишь, тот тополь на опушке леса у реки?