Кэтрин Гарбера: Красивая, но одинокая

Коннер Макейфи давно привык к повышенному вниманию журналистов к нему и его семье. Двоюродный дядя Коннера был доверенным лицом Джона Кеннеди, и с тех пор семья Макейфи автоматически причислялась к высшим кругам общества — как политическим, так и деловым. Конечно, это имело свои плюсы, но сплетни и скандалы отнюдь не способствовали спокойной жизни.

Николь Рейнолдс, сотрудница газеты «Америка тудей», мало интересовалась скандалами. Что редко бывает с журналистами. Вот и сегодня она без всякого приглашения пробралась в особняк Бриджхэмптон не с целью собрать побольше сплетен для новой статьи, а всего лишь взять интервью у самого младшего Макейфи — Коннера. В Бриджхэмптоне именитая семья традиционно принимала гостей в честь празднования Дня независимости США. Некоторое время Николь слонялась с нарочито скучающим выражением лица среди чиновников и знаменитостей. Все они были ей неинтересны. Ей был нужен Коннер.

В углу зала она заметила Палмера Кассини, знаменитого игрока в поло, снявшегося недавно в рекламном ролике известной фирмы, выпускающей спортивную одежду. Коннер и Палмер вместе учились в школе.

Коннер знал, как его приятель любит повеселиться. Да, Палмер спортсмен, но чтобы он отказался от приглашения на вечеринку — такого еще не было. Коннер считал его одним из своих самых близких друзей. Однако сейчас все его внимание было сосредоточено не на нем, а на рыжеволосой журналистке. Ясно, для чего она явилась. Николь, приятельница Уиллоу Стед, продюсера реалити-шоу «Красивые, но одинокие», собирает материал о его брачном агентстве «Мэтчмейкерс, инк.». Но Коннер не баловал репортеров вниманием. Он их попросту игнорировал.

— Кто это, Коннер? — спросила Рутанн, его мать.

— Кто, мама? — решил уточнить он, с трудом отводя взгляд от Николь.

Секунду назад Коннер был уверен, что эта журналистка — единственное, что может быть здесь интересного. Эти огненно-рыжие волосы, струящиеся по оголенным плечам, это белое обтягивающее платье… Врать самому себе было бессмысленно. Он хотел ее и в первый раз в жизни пожалел о том, что уже дважды отказал ей в интервью.

— Женщина, с которой ты глаз не сводишь, — продолжила мама. — Я ее не знаю. Видимо, она не нашего круга.

Матери Коннера было шестьдесят пять лет, но благодаря активному образу жизни и постоянным занятиям спортом она выглядела лет на пятнадцать моложе. Она играла в большой теннис и занималась благотворительностью. Рутанн Макейфи не относилась к тем женщинам, которые сидят дома, и Коннер ценил это в ней больше всего. Даже когда при крушении самолета погиб ее муж, отец Коннера, она не потеряла самообладания. Рутанн не утратила его и во время скандала, разразившегося сразу после катастрофы. Обычная женщина этого не пережила бы.

— Это Николь Рейнолдс, журналистка, — пояснил Коннер.

Его мать терпеть не могла журналистов, и у нее на то были веские причины. Рутанн взяла сына за руку:

— Я догадываюсь, зачем она здесь.

— Да, она хочет расспросить меня о нашем брачном агентстве и о реалити-шоу, которое мы снимаем.

— И ты согласился? Это низко — выставлять напоказ свою частную жизнь.

Коннер улыбнулся. Сказать, что его мать — человек старой закалки, значит не сказать ничего.

— Я знаю. — Он наклонился и поцеловал Рутанн в лоб. — Думаю, от нее лучше избавиться, пока она не подкинула нам проблем.

— Правильно, — согласилась мама. — Как она проникла сюда?

— Наверно, пришла с какой-нибудь приглашенной знаменитостью.

— В следующий раз следует делать приглашения на одного человека, — пробормотала миссис Макейфи. — Я не хочу, чтобы такие, как она, портили нам праздник.

— Какие такие? — поинтересовалась неожиданно появившаяся рядом сестра Коннера, Джейн.

Джейн, как всегда, была одета по последнему писку моды. Она была ведущей кулинарного шоу и, в отличие от брата и матери, не чуралась прессы.

— Как та журналистка, — ответила Рутанн.

— А, журналисты… Чума нашего времени. — Джейн подмигнула брату. — Где она? Я готова взять ее на себя.

Сестра любила доставлять окружающим неприятности, причем делала это виртуозно.

— Оставьте ее мне, — предложил Коннер, решив, что лучше не развивать тему.

Джейн внимательно посмотрела на журналистку:

— Мне ясно, почему ты так говоришь.

Коннер покачал головой и направился к Николь. Она стояла рядом с Палмером. Пробираясь через многочисленную толпу, Коннер взял у официанта бокал «Мохито».