Анастасия Решетилова - Школьная ирония судьбы

Костя, даже не вставая с места и специально громко жуя жевательную резинку, сказал:

– Ну, не знаю, и что вы мне сделаете? Двойку поставите? Или мамочку позовете? А?

Весь класс смеялся с нового преподавателя, кто-то кидался в него бумажками из самодельного арбалета из ручек, кто-то пускал бумажные самолетики, а потом Рожкин нагло вышел к доске и написал: "Географ – Лопух"

– Ну-ка прекратите немедленно этот балаган! – уже кричал Пётр Алексеевич, – Рожкин, сядь на место!

– А зачем? Учителя-то в классе нет, – рассмеялся Костя

Преподаватель тут же убежал из класса, наверное, за директрисой, а я не выдержала, вышла на середину класса и начала:

– Да как вы можете! Вы же девятый класс! Взрослые люди! Позор! Он же ваш учитель, а вы!

Только я проронила пару слов, как в кабинет вошли Пётр Алексеевич, Тамара Васильевна, и наш классный руководитель Изольда Матвеевна. Директриса начала ругаться:

– Девятый класс! Вы что себе позволяете?! Вы как с учителем себя ведёте?! Рожкин, ещё раз и я зову маму, а еще лучше звоню отцу – он быстро поставит тебя на место, а точнее это буду делать не я, а ваш классный руководитель! Изольда Матвеевна, скажите им!

– Ребят, это действительно перебор, он всё-таки преподаватель, – все, что смогла из себя выдавить Изольда Матвеевна.

– И все? Карцева! Подойдёшь ко мне в кабинет после уроков! – сказала Тамара Васильевна и ушла.

– Обязательно, – тихо вслед сказала классная, – знаете, ребята, я тоже не в восторге от Петра Алексеевича, слишком молодой он для того, чтобы быть преподавателем.

– Эй, я, вообще-то, здесь и все слышу! – возмутился географ

– И? – ничуть не удивившись, сказала Изольда Матвеевна. Ну такая уж у нас классная руководительница, любит говорить прямо и резко, что поделаешь? Сорок лет в школе, годы никого не щадят.

– И то верно, поставили нам какого-то сопляка! – поддержал классную Костя.

– Рожкин! – уже ни капли не сдерживаясь, кричала я, – закрой свой поганый рот! Как тебе ни стыдно! Ты это говоришь в лицо учителю! Ну и пусть ему всего двадцать пять лет, ну и что? Главное, что он хорошо знает программу и может тебя, идиота, чему-то научить!

Все стояли в недоумении – и Пётр Алексеевич, и Рожкин, и Изольда Матвеевна. Стояла мертвая тишина. Но вдруг ее, эту тишину, прервала Изольда Матвеевна:

– Любимова, за твои слова, будешь мыть окна во всей школе, кроме директорского кабинета, та обойдется!

– За что? – влезла Иренка, – она все правильно сказала!

– Паклер, ты сейчас тоже будешь помогать Любимовой, – сказала классная и тут же удалилась из кабинета.

Конечно, продолжить урок уже не удалось. Все занимались своими делами, Пётр Алексеевич сидел за своим столом и смотрел в окно, мы с Иренкой также сидели за своей партой, Иренка читала учебник, а я все смотрела на него. До чего же он милый, правда, так грустил, что хотелось пожалеть и прижаться к его широким плечам…

…

Нам с Ирен выдали ведро и тряпки с моющим средством для стекол, видно Изольда Матвеевна всерьез решила загрузить нас мойкой окон. Мы решили начать с правого крыла четвертого этажа, как раз не далеко от кабинета географии. Вдруг к нам подошёл географ, вернее ко мне и сказал:

– Ника, спасибо тебе за поддержку, ты настоящий друг

Он улыбнулся и обнял меня, мы стояли так минут десять, пока Иренка не сказала:

– Так, я все понимаю, но окна сами себя не вымоют, – девочка смеялась, да так звонко и непринужденно, что мы с Петром Алексеевичем, вдохновились ее идеей, я взяла тряпку, а географ взял губку для доски в своем кабинете и стал нам помогать. Наконец-то, уборка была закончена, и я сказала:

– Пётр Алексеевич, спасибо вам за помощь

– Не за что, вы меня не оставили одного в трудную минуту, и я вас в трудную минуту не оставил, – улыбнувшись, произнес он.

– На самом деле, я тогда сказала то, что думаю, и на мой взгляд, вы замечательный преподаватель, – сама от себя не ожидая, сказала я.

– Спасибо тебе, Ника, и тебе, Ирен, тоже, за поддержку, -снова благодарил географ, – и раз уж только вы в этой школе понимаете меня, давайте будем друзьями.

Конечно, мы согласны!!! – в один голос кричали мы с Ирен.

Вы думаете, это счастливый конец? Нет это только начало нашей веселой и немного грустной, удивительной и завораживающей школьной истории.

III глава

Большая перемена. Генрих Арнольдович читает какую-то военную книгу. Мы с Ирен играем в города. Поскольку наш историк немного глуховат, мы ему не мешаем. Весь класс разбежался по школе: кто в столовой, кто в библиотеке, кто просто в коридоре сидит. В общем, в кабинете только я, Иренка и Генрих Арнольдович.