Полина Рей - Анестезия

– Я это понимаю. – Тётя Наташа улыбнулась, и в этой улыбке сквозило облегчение. – Деньгами мы тебя не обидим.

Настя опустила взгляд в чашку с кофе. Сейчас у неё всё ещё имелся шанс отказаться. Можно было просто ещё немного посидеть с матерью Зубарева, для приличия. А потом подняться с места и сказать, что она ошиблась и что передумала. Но Настя уже знала – она действительно попробует. Хотя бы ради того, чтобы вновь увидеть Сашу.

А тётя Наташа словно бы читала её мысли. Допив кофе, улыбнулась Насте и спросила:

– Ну, что? Поедем? Саша как раз сейчас дома… хотя, он всегда дома.

Улыбка сменилась выражением грусти, и когда тётя Наташа поднялась со своего места, Настя последовала её примеру.

Итак… впереди была встреча с Зубаревым, и Настя даже близко не могла представить, что именно её ждёт.

Настя меньше всего ожидала, что Саша живёт в пригороде. Там, где они и познакомились, когда обоим было по восемнадцать. Она вышла из машины и сделала глубокий вдох. Помнила, что до автобуса от дома Зубаревых бежать было минут десять. И осознавала, что это её единственный шанс не допустить встречи, которая вызывала в ней целую бурю самых противоречивых эмоций.

– Идём? – уточнила тётя Наташа, уже распахнувшая кованую калитку. Как будто знала, что Настя сомневается.

– Да, – всё же решилась она и, крепче вцепившись в ремень сумочки, вошла следом за матерью Зубарева.

Всё кругом казалось точно таким же, как и семь лет назад. Даже старый, теперь уже проржавленный мангал, стоял на том же самом месте. Только кусты сирени разрослись так, что из-за них было не видно части стены с окном.

– Саш! Я дома. И кое-кто приехал со мной, – крикнула тётя Наташа в сторону дальней комнаты, которая раньше служила Зубаревым гостиной, стоило им войти в дом.

В ответ раздалась тишина. Только слышно было, как стрелки на часах отсчитывают время, и как сердце Насти колотится в груди. Или этот стук звучал только для неё?

– Саш! Дома я, говорю, – снова крикнула мать Зубарева. Подала Насте тапочки, и та отвлеклась на то, чтобы переобуться.

– Слышал, – раздалось приглушённое из глубины дома.

Настя последовала за тётей Наташей, инстинктивно стараясь ступать как можно осторожнее и тише. Зря, зря… зря она сюда приехала! Эмоции захлёстывали с головой, она словно попала в прошлое, с той лишь разницей, что теперь всё было совершенно иначе.

– А вот и мы.

Тётя Наташа распахнула дверь после короткого стука и тихого с той стороны: «Да входи уже». Настя застыла на пороге. Она мысленно пыталась представить, что именно почувствует, когда увидит Сашу в инвалидном кресле, но действительность оказалась слишком неожиданной. Потому что лицезреть сильного молодого мужчину, прикованному к коляске, было ужасно.

– Привет, – тихо поздоровалась она с Зубаревым, который буквально впился в её лицо взглядом. И столько всего в нём было, что Настя забыла как дышать. Сначала – неверие, следом – радость. А потом они сменились злостью. Такой явственной и чёрной, что от неё захотелось спрятаться.

– А! Новая идея, как меня позабавить, – буквально выплюнул он и повернулся к ним спиной, давая, видимо, понять этим, что разговор закончен.

А Настя вдруг поняла, что в неё будто чертёнок вселился. Это по вине Зубарева они расстались семь лет назад. Это он макнул её, восемнадцатилетнюю девчонку, в реальность. Со всего маху. С чувством, толком, расстановкой. И теперь, даже не зная подоплёки того, по какой причине здесь оказалась Настя, считал её очередной забавой, которую ему привела его мама?

– Знаете что, тётя Наташа? – спросила она, заложив руки за спину и прохаживаясь по комнате. С интересом посмотрела на какие-то незатейливые картины, развешанные по стенам комнаты. Кажется, раньше их не было – здесь висели грамоты Саши и его фотографии, в основном связанные со спортивным прошлым.

– Да, Насть? – осторожно уточнила Зубарева, которая выглядела растерянной.

– А мне подходят ваши условия.

Она присела на край постели и, сложив руки на коленях, посмотрела на мать Саши. И почувствовала на себе его взгляд – пристальный и всё с теми же нотками злости. Видимо, он понял, зачем здесь Настя.

– Это исключено, – процедил Зубарев, подкатившись ближе. – Если ты сейчас о том, чтобы стать моим… компаньоном, – это слово Саша процедил с ненавистью, – то забудь об этом. Сразу же.

– Почему? – вскинула бровь Настя, всё же повернувшись к нему.

Застыла взглядом на губах, которые столько раз целовала. Сейчас они были сжаты в тонкую линию, а щетина, что раньше делала Зубарева чертовски сексуальным, несмотря на то, что ему было всего восемнадцать, теперь превратилась в бороду. И она Саше совершенно не шла, делая его старше на десяток лет минимум.