Мари Кон - Мэрлин

– Разрешите мне проводить Вас, мисс Уороби? – спросил Дик.

– О, конечно, мистер Дженссен. Это будет очень любезно с Вашей стороны.

– Жаль, что Ваш дом так близко. Мне бы хотелось побыть с Вами дольше. Я пробуду здесь еще четыре дня, а потом вернусь в Шотландию. К тому времени должен решиться вопрос о моем назначении в Трансвааль. Вы разрешите мне встретиться с Вами еще раз за это время?

– Завтра и послезавтра я работаю, мистер Дженссен, но в четверг я свободна и могу провести с Вами немного времени. Вас это устроит?

– Конечно! Я чертовски рад! – воскликнул он. – О, прошу извинить мою несдержанность.

Я рассмеялась, и он тоже. Мне сразу стало легко. Я ему нравилась. Это было чудесно. Мы договорились встретиться в четверг у библиотеки. На прощание он поцеловал мою руку. Весь оставшийся день я трепетала.

В четверг я тщательно готовилась к встрече. Я надела свое лучшее платье и шляпку, новые перчатки и взяла новый зонтик, который я купила пару месяцев назад, но не решалась использовать. Родители, конечно, сразу догадались, что я иду не на занятие к Ноэль, но не стали ничего говорить. В конце концов, как-то же я должна была выйти замуж, а общаясь только с девушками и родителями, это вряд ли получится.

Я вышла в приподнятом настроении. Мне нравилась моя прическа и то, как я выгляжу, а подойдя к библиотеке, где меня уже ждал Дик, я совершенно неприлично заулыбалась.

– Вы сегодня необыкновенно очаровательны, мисс Уороби! – заметил молодой человек. Мне тут же захотелось его расцеловать.

Он подал мне руку, и мы направились в парк. Там мы немного побродили по дорожкам, пока он рассказывал мне, чем занимался в эти два дня, что мы не виделись, а я рассказывала ему про работу в кабинете отца. Примерно через час мы сели на скамейку в весьма укромном уголке парка, среди еще зеленых кустарников.

– Я помню все Ваши письма, мисс Уороби, они согревали мне сердце.

– Ну что Вы, мистер Дженссен. И прошу Вас, зовите меня Мэрлин. Я кажусь себе старой, когда Вы обращаетесь ко мне «мисс Уороби».

– Нисколько не хотел Вас обидеть, – рассмеялся он. – У Вас красивое имя, очень редкое… и немного мужское…

– Вы находите? – напряглась я.

– О, не поймите меня неправильно. Вы для меня идеальный образчик женственности и утонченной женской красоты. Может быть, у Вас есть сокращенное имя? Как у меня?

– Вы так улыбаетесь мне, что я не могу даже обидеться. Но у меня нет сокращенного имени, хотя Вы угадали, я не очень люблю свое имя, но «мисс Уороби» звучит еще хуже.

– Что ж, позвольте мне называть Вас Ли? Одну мою бабушку звали Ли, она была невероятно обаятельна.

– Ли… Мне нравится, мистер Дженссен, – улыбнулась я.

– О нет, зовите меня Дик. Давайте станем чуть ближе друг к другу. Мы, кажется, довольно пребывали в чересчур официальном знакомстве.

И он посмотрел на меня так… я почувствовала себя восковой свечой, которую опалили горячим пламенем. Я внезапно подумала, что это свидание может не повториться еще очень долго.

– Дик, – я взяла его большую теплую ладонь в свою и заглянула в глаза. Я ему нравилась, это было очевидно. – Не посчитайте меня слишком легкомысленной, пожалуйста. Но мы, возможно, не увидимся еще очень долго. И мне бы хотелось оставить след в Вашем сердце, чтобы Вы помнили меня вдали от Лондона… Поцелуйте меня, Дик…

– О, Ли!

Мгновение он смотрел на меня, и я почувствовала, что его влечет ко мне. Я поняла, что он правильно воспринял мою просьбу и не посчитает меня бесстыдницей. Он слегка обнял меня и склонился к моим губам. Это был чудесный поцелуй. У него были горячие мягкие губы, в них чувствовалась страсть и нежность.

Мы целовались очень долго. Он дразнил меня своим языком, и я позволила ему углубить поцелуй. Мои колени дрожали, а руками я судорожно хваталась за его одежду. Мы потеряли счет времени, и, если бы не случайный прохожий, забредший в эту часть парка, возможно, мы бы так и не оторвались друг от друга.

– Я бесконечно влюблен в Вас, Ли, – охрипшим голосом проговорил Дик. И я поверила ему. И хотя все мое существо было напряжено до предела, я тоже была влюблена. Но решила утаить это от него.

Я вернулась домой и сразу ушла к себе. Я лелеяла свое чувство к Дику. Мне было хорошо в новых ощущениях, и я чувствовала себя необыкновенно окрыленной. Счастливой.

Через неделю Дик написал, что его отправляют в Трансвааль. Я была рада за него, но огорчена, что мы долго не увидимся. В ноябре мне пришло письмо уже из Африки. Это было такое же, как и все его письма, глубокое, завораживающее, но в отличие от остальных, это было полно любви.