Дениза Алистер - Маленькая птичка

— Сейчас приду, сэр! Дай мне еще одну минуту, сэр! Это все, что мне нужно.

Толланд засмеялся и повернул обратно, бросив Джорджу через плечо:

— И это все, чего ты добился? Да того времени, что ты с ней провел, хватило бы десяти мужикам! Ах ты, молокосос! Поторопись. Ты мне нужен.

Шаги стихли.

— Да, сэр.

Оливия лежала, не в силах унять дрожь. Глаза ее были широко открыты и потемнели от усталости, в них застыло выражение полной беззащитности перед парнем, который пообещал не причинять ей зла. Может ли она доверять ему? А есть ли выбор? Но у нее не было времени подумать, потому что рука, лежавшая на бедре, потянулась выше, и он добился того, чего ждал — ее пронзительный крик разнесся по всему дому, и те двое внизу тоже должны были его услышать.

Через мгновение крик был остановлен тем же способом, что и раньше, но на этот раз Джордж поцеловал ее по-настоящему. Это награда за то, что я спасу ее, подумал он. Неважно, что с ним будет потом, пусть он ее больше никогда не увидит, но у него останется память о прекрасном мгновении на всю жизнь. Только один поцелуй, и больше ничего. По тому, какими нежными были его губы, она поняла, о чем он думал, и хотя не ответила на его поцелуй, но и не сопротивлялась ему. Но когда его рука коснулась ее живота, она вырвалась и закричала так громко, как только могла:

— Джордж, нет! Пожалуйста, не надо больше! Джордж!

В ее голосе явственно звучали панические ноты. И они услышали их. Все трое.

С печальной, словно прощальной улыбкой он встал, поцеловал кончик своего пальца и дотронулся им до ее носа. Он продолжал улыбаться, спускаясь по лестнице, приглаживая свои кудрявые волосы и делая вид, что затягивает шнурки у пояса штанов.

— Уж ты не торопился, да, парень? — сказал Толланд.

Второй сидел молча, с распухшей губой и синяком на скуле. Это тебе за то, что ты ударил мою леди, подумал Джордж, не глядя на него.

Вечерний звон колоколов большого собора и маленьких церквей плыл над городом Корнуэллом, но ни он, ни возня Толланда и его помощников с тюками, не могли разбудить измученную Оливию, забывшуюся тяжелым сном. После возвращения мастера Толланда парни были заняты тем, что перетаскивали тюки и заворачивали в тряпки, не бросающиеся в глаза, рулоны драгоценной материи. Ткани они разносили по лавкам, находящимся в разных концах города, в обмен на звонкие монеты богатых купцов, которые не интересовались происхождением товара. И только когда на столе перед мастером Толландом начала расти кучка денет, он наконец почувствовал, что почти расквитался с одним из тех, кто засадил его в тюрьму. С другим он намеревался посчитаться вскоре после наступления темноты, как только придет капитан.

— Лоуренс, дорогой, — воскликнула Элизабет. Он вбежал в холл, когда зазвонили вечерние колокола, молча прошел мимо притихших слуг, которые хотя и были заняты своими делами, но также с нетерпением ожидали новостей. — Лоуренс, ты что-нибудь узнал?

Его лицо было осунувшимся, губы сжаты в одну линию. Он был напряженным и очень несчастным. Элизабет заметила, как задергались мышцы на его скулах, когда он попытался справиться с собой, чтобы ответить ей спокойно и без эмоций.

— Один из моих людей дважды видел Джорджа, нашего подмастерья, и оба раза на Бретонском мосту. Он явно скрывался. В руках у него был сверток.

— Это существенно?

— Да, существенно, но один из моих людей пришел сюда, чтобы сказать мне об этом, а другому было приказано оставаться на своем посту, так что мы не знаем, куда он пошел. Я сейчас больше ни о чем не могу думать, кроме как о том, что… если Оливия… — Он помедлил, чтобы справиться с душившим его волнением. — Если Оливия там же, где и украденные вещи, то она может быть в той части города. Это наша единственная нить, а ведь мы уже ищем ее целый день. Ах, Элиза! Боже мой! Я не знал, что могу испытывать такие чувства. Я должен ее найти! В ней вся моя жизнь.

Никогда раньше Элизабет не слышала от него таких речей.

— Теперь я пойду. Не будь этой чертовой толпы, мы бы давно уже ее нашли. Этот мерзавец все хорошо продумал. Если он обидел ее, я…

Когда Джордж разбудил Оливию, уже совсем стемнело. Проходя мимо рынка, он купил для нее пирожок и пронес его под своей курткой. Освеженная сном, она с аппетитом съела пирожок и заплела в косу свои растрепавшиеся волосы. В комнате теперь было совсем темно, лишь в окне были заметны слабые отблески света. Оливия подошла к окну и осторожно приоткрыла его, так, чтобы не заскрипели ржавые петли. Вытянув шею, она вглядывалась в полумрак. Ей была видна река, в которой отражались огни многочисленных факелов и жаровен, горевших на берегу. По Бретонскому мосту шла процессия с факелами, освещенные повозки выезжали из города бесконечной чередой. Значит, все еще идут представления, подумала Оливия. Она с удовольствием вдыхала чистый воздух, думая о том, где сейчас может быть Лоуренс. Увы, не приходилось ожидать, что Джордж пошлет ему весточку, потому что он так же опасался разоблачения, как и мастер Толланд.