Эльвира Иванцова - В плену у чувств, или Заложники Парижа

– Милый, ты так похудел, – обеспокоенно сказала она и нежно меня поцеловала. – Тебя, что здесь не кормят или местная еда слишком низкокалорийная?

– Знакомься это Жан! – резко перевел я тему, не желая быть объектом обсуждений.

– Очень приятно, – сказала она, галантно протягивая свою руку. – Камила!

– Вы само великолепие, – восхищаясь, подлизывался Жан.

– Ну, что вы! Я весьма польщена.

Закончив формальности знакомства, мы решили отправить багаж с посыльным и сразу же прогуляться.

– Ты не устала? – спросил я в надежде получить отрицательный ответ.

– Ни сколько! Местный воздух определенно придает мне бодрости.

– Отлично! Тогда вперед, на встречу приключениям!

Мне не терпелось показать Камиле город таким, каким его вижу я. И первым делом мы отправились к Эйфелевой башне. Несмотря на свои гигантские размеры, она казалась легкой и изящной, словно сотканная из миллиона кружев. Жан сразу предложил нам подняться на видовую площадку и осмотреть город с высоты птичьего полета. Я и не подозревал, что оттуда открывается такой бесподобный вид. Крыши домов, люди, дороги, машины казались настолько маленькими, что даже не верилось в их реалистичность.

– Как же красиво! – сказала Камила и крепко меня обняла. – Филипп, сегодня самый счастливый день в моей жизни.

– Жаль, что я холостяк, – с грустью произнес Жан, глядя на нас.

– Ничего, дружище, ты еще найдешь свою половинку, – решил подбодрить его я.

– Надеюсь…

В тот день мы были счастливы как никогда. Камиле нравилось буквально все. Я сразу разглядел в ней тот запал, который дал мне понять, что все только начинается. Я словно был для нее первооткрывателем. Жан тоже не скрывал восторга от происходящего и даже на радостях пообещал свозить нас на море в середине лета.

Домой мы вернулись под вечер. Нам даже хватило сил разобрать все восемь чемоданов. Вещи заняли большую часть квартиры, и было очевидно, что вскоре нам потребуются апартаменты побольше. На удивление, Камила оценила по достоинству выбранное мной жилье. Больше всего ее впечатлил вид с террасы, где она впервые увидела во всей красе ночной Париж.

Мне казалось, что я не мог ее еще больше обрадовать, но когда речь зашла о моем повышении, то она засветилась от счастья. Если бы в тот момент кто-то наблюдал за нами со стороны, то увидел бы двоих безумцев, которые были влюблены в жизнь настолько, на сколько, это возможно. Казалось, что чувства, связывающие нас так прочно, наделяли меня и Камилу безграничными возможностями. Для нас это было началом большого романтического приключения. Где бы мы ни были, мы упивались друг другом. Каждая клеточка моего тела жаждала такой жизни, и я не собирался лишать себя этого удовольствия.

В одну из жарких летних ночей, когда мы лежали в постели, Камила пыталась застать меня врасплох своим вопросом:

– Ты уже решил, когда мы сыграем свадьбу?

Больше всего она любила вот так в лоб говорить то, что думает. Я сделал вид, что не слышу ее, но она продолжала:

– Или ты хочешь лишить меня этого удовольствия? – посмотрела она исподлобья, подкуривая сигарету.

Надо сказать, что я и сам думал об этом, но никак не мог представить себе, как все это организовать.

– Я не могу больше ждать, – вскочила она с кровати и налила себе еще выпить. – Порой мне кажется, что для тебя брак, как таковой, совсем не имеет значения. Ты целыми днями думаешь только о работе. Я, конечно, это ценю, но ведь весь свет не сошелся клином на твоей конторе. Между прочим, Джон спрашивал меня о свадьбе перед отъездом, а Элизабет очень надеется стать подружкой невесты.

– Твоя подруга та еще показушница. Ты же знаешь, как я ее не люблю, и терпеть не могу ее фальшивый акцент. Если мы пригласим ее, то придется позвать всех знакомых, ведь она самое большое трепло в Лондоне.

– Не сердись, но что в этом плохого? Мне кажется, Филипп, ты слишком утрируешь. И вообще, ты уверен, что хочешь провести свадьбу в Париже?

– Да! Но думаю нам лучше устроить скромное торжество в кругу близких.

– Я все это себе не так представляла, – немного с раздражением сказала она, допивая залпом мартини.

– Порой я боюсь, что ты ждешь от меня невозможного, – пытаясь прекратить этот разговор, я демонстративно отвернулся к стене.

Но Камила решила меня позлить:

– Джон вполне мог бы на первых парах помочь нам финансово.

И у нее это отлично вышло.

– Черт возьми! Я ни одного пенса не возьму у твоего отца. Это сильно меня унизит в его глазах. Ты – другое дело, можешь продолжать вить из него веревки. Но после свадьбы я не позволю тебе просить у него что-либо.