Аисс Виал - В плену предрассудков

Такую тревожную картину увидел Адам, подъезжая к путникам. Сент-Джон быстро спешился, подбежал к экипажу, лежавшему на боку, вместе с лакеем, прилагая всю силу, открыл дверцу и не без труда вытащил недвижимую мисс Лурье: девушка была еще в бесчувственном состоянии.

– Анжелина! Анжелина! Вы меня слышите? – допытывался Адам, щупая пульс девушки.

Успокоившись, что девчонка жива, он стал проверять, целы ли ее голова и конечности. Анжелина потихоньку приходила в себя и почувствовала уверенные и в то же время нежные прикосновение рук: Сент-Джон, убирая растрепанные волосы с лица, развязывал ленту шляпки, едва не задушившую подопечную. Наконец она открыла свои изумрудные затуманенные от удара глаза.

– Слава Богу, вы живы! Вы можете встать? – допытывался Сент-Джон.

– Кажется могу… – тихо проговорила Анжелина, пытаясь подняться.

Полностью опираясь на опекуна, Анжелина встала, но пережитое, усталость с дороги, голод, напомнили о себе, она покачнулась, сделала шаг назад и, если бы не Адам, вовремя ее подхвативший на руки, снова оказалась бы на сырой земле.

– Простите… – начала оправдываться девушка.

– Тс-с-с! Вы устали: стресс, дорога… Я отвезу вас на лошади, здесь не далеко.

Адам усадил девушку на своего коня, сам проворно вскочил следом, и чтобы придерживать ослабшую Анжелину, сильными руками обнял ее за талию. Кучеру и груму он дал приказ собрать багаж и ждать помощи.

Места, по которым им некоторое время довелось ехать верхом, были живописны. По бокам наезженной дороги ветви деревьев, переплетаясь, нависали над ней, словно арки, отчего казалось, что едешь по длинной-длинной галерее. Ливень окончился, но с листвы еще слегка капала дождевая вода. Граф ехал не спеша, чтобы лошадь не увязала в грязи.

Опекун не обманул: через десять минут они оказались возле усадьбы Луизы Дени. Анжелине они показались вечностью. Она никогда не оставалась одна так близко с мужчиной, его руки ловко держали, крепко прижав к груди. Грубость Сент-Джона при их знакомстве вселила страх в девушку, чуткая внимательность сейчас удивляла. Признаться к тому же, она думала, что ее благодетель стар, однако она ошиблась. Внешне, если приглядеться, он выглядел довольно молодо, но его манера держаться, говорить, выражение лица при этом, добавляли к общему впечатлению лишние годы.

Сент-Джон осторожно ссадил подопечную с лошади и, несмотря на то, что девушка уверяла, что уже лучше себя чувствует, самовластно внес ее на руках в дом Луизы.

– О, Адам, что случилось? Девушке дурно? О Боже, какой у нее вид! Позвать врача? – не давала ответить Луиза.

– Думаю, доктору стоит осмотреть девушку. Карета перевернулась близ усадьбы. Пусть кучеру и лакею помогут, – на ходу пояснял Адам.

– О, бедняжка! Неси ее скорее наверх, Сент-Джон, в ее комнату, Мари покажет дорогу.

Луиза суетилась, давала распоряжения слугам, позвала дочь Софи, и сообщила ей о неприятном происшествии.

– Я могу чем-то помочь нашей гостье? – с беспокойством спросила Софи у матери.

– О, дитя, конечно! Поднимись к ней и побудь рядом, пока не прибудет доктор Уоррен.

В это время Адам бережно уложил Анжелину в ее кровать, чувствуя свою вину за то, что оставил ее в такую непогоду одну в дороге. Анжелина попыталась снять эту неловкость:

– Мистер Сент-Джон, я благодарна вам за заботу и согласие стать моим опекуном, – не услышав ничего в ответ, она несмело добавила: – Мне, правда, намного лучше. Не надо врача…

– Отдыхайте. Врач – это необходимая предосторожность, – сухо ответил Адам, торопясь к выходу. – Я заеду к вам вечером: узнать, как ваше состояние, возможно, вы будете уже почивать , – он посмотрел на часы и добавил. – Луиза, хозяйка дома состоит с нами в некотором родстве, она очень хороший друг семьи, в том числе Вашей матери. Вы какое-то время поживете у нее, пока я не решу, что делать дальше. Можете довериться ей.

Сент-Джон круто развернулся и вышел из комнаты.

Анжелина не успела опомниться, ей так много хотелось спросить. Вместо этого ей оставалось лишь осмотреться. Комната была небольшой в блекло-желтых тонах, теплой и уютной. На столике у изголовья кровати стоял свежесрезанный букет. Горничная Мари помогла ей быстро раздеться и, выходя, сказала, что скоро принесет куриного бульона.

Через несколько минут в комнату вошла девушка, но это была не Мари.

Девушка была юна, в светло-голубом платье, видно было, очень дорогом и модном.

– Вам лучше? – спросила Софи, с любопытством разглядывая гостью.