Гасан Санчинский - Смысл жизни

А когда оказался возле дверей своей квартиры, я уже был не в силах ступить и шагу. В ноги будто залили свинец, а сердце отнялось от груди и провалилось в бездну… Вдруг как-то разом всё стало безразлично – и эта афиша, и книги, – то, о чём я так мечтал и столько ждал – всё потеряло смысл и значение. С прерывающимся дыханием, не в силах объяснить, что со мной происходит, я с трудом дотянулся до звонка. На звонок никто не отзывался, и я стал звонить как сумасшедший. Я чувствовал беду, да так, что от стука сердца меня знобило и трясло. Но я сопротивлялся, как мог, и не хотел думать о чём-то плохом… «А может, она куда-то вышла? В магазин – мало ли куда…» – хватался я за любую спасительную мысль, как утопающий за соломинку.

Дрожа от волнения (прижимая к груди книги и афишу) я трясущимися пальцами нащупал в кармане пиджака ключи и, открыв дверь, почти протащил в комнату своё тело, ставшее чужим и непослушным. «Мария…» – слабо позвал я любимую, вздрагивая от своего же голоса. Это был чужой голос! Чужой и непонятно откуда взявшийся! Кусая губы, чтобы унять дрожь, я побежал в комнату: «Мария!.. Мария…» – в то же время боясь и не желая обнаружить её. Мне так и хотелось, чтобы она неслышно подошла сзади и, пальцами прикрыв мне глаза, весело пропела: «А-у! Кто тут? Не меня ли ты ищешь, милый?..» (Книги я так и держал, прижимая к груди.) «Мария…» – и тут голос пропал, а вместе с ним исчезло всё. Мир потемнел и куда-то провалился. Мария лежала на полу. Открытые глаза бесчувственно, стеклянно отражали пустоту. Жизнь покинула их и они больше никогда не улыбнутся, никогда больше искра жизни не засверкает в них – а только лишь ледяное отражение адского огня, в котором она меня оставила… Она больше никогда не скажет мне ни слова, не улыбнётся и не согреет сердце своим теплом. Аромат её тела… её аромат… – это придало мне силы, я как бы ожил и рванулся к ней, чтобы оживить любимую в мыслях своих и проститься с ней в мире грёз – в мире грёз, окутанном ароматом её благовоний. Но Бог отвернулся от меня, и ангелы покинули нас. Тело Марии давно уже успело остыть… «Мария!!!» – ответа не было. Марии уже не было в этом теле, оно стало теперь таким же чужим и холодным, как и вся эта жизнь без неё. Да и я уже как бы не существовал для этого мира, и только один холодный дух витал во мне в бесцельных поисках её души. Я упал на колени и, уронив голову на её остывшую грудь, задрожал всем телом и зарыдал: «Мария!..»

Мария – она была мне второй женой, а первая жена сошла с ума…

Сакинат – так звали мою первую жену. Познакомились мы на одном из студенческих вечеров в парке Ленинского комсомола. Мы ещё были студентами – она училась на 3-ем курсе биолого-химического факультета, а я уже завершал свою учёбу в Политехническом институте по специальности инженер-строитель. Была ли эта любовь? Скорее – нет, но мне она очень нравилась (наверное, я до конца с ней и прожил бы свою жизнь, так и не узнав настоящей любви, если б не этот рок судьбы). Сакинат была обаятельной и симпатичной девушкой, её красота и смех магнитом тянули к себе сердца многих. Мы стали дружить, а вскоре я предложил ей свою руку и сердце. В то время я уже работал. По распределению я попал в монтажно-строительное управление. Нам выделили комнату в общежитии, и мы усердно взялись строить свой уголок, создавать свою семью. Был ли я с ней счастлив? Кажется, да. Во всяком случае, первые годы совместной жизни прошли в любви и в согласии. На выходные мы большими компаниями выбирались на природу и чаще всего с ночёвкой. Разжигали костры, пели песни – одним словом, отдыхали и веселились, наслаждаясь жизнью. На четвёртом году совместной жизни у нас наконец-то появился первенец. Господи, как я был счастлив! Я стал отцом! О, какое это чудесное ощущение! Я был так горд, что сердцу моему было в груди тесно, от радости и счастья оно рвалось из груди. В знак благодарности я готов был носить её на руках. Я оберегал жену, как мог, даже ведро воды не давал поднять. «Сакиша, – я только так и называл её, ласкательно и нежно, – родная ты моя, любимая, от твоего здоровья теперь зависит и здоровье нашего ребёнка, так что береги себя. Я буду помогать тебе во всём. Ты – мать!» И дошло до того, что пока ребёнок рос, она – моя дорогая Сакиша – привыкла ничего не делать. Но я был согласен работать день и ночь – здоровье позволяло мне это, лишь бы в семье царили покой и лад.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Читать дальше