Татьяна Кошкина - Девушка из торта

– Я в тенек, – улыбнулась Асия, обладательница светлой кожи, которая имела прекрасное свойство сгорать за пару минут до состояния помидоры. Девушка спряталась под зонтиком и принялась усиленно намазывать лицо кремом.

– Ох уж эта прима балерина. Лар, ты идешь плавать? – Лиза быстро рассталась с полупрозрачным пляжным платьем, которое больше открывало, чем прятало. Осталась в ультра-откровенном белом бикини, что с её аппетитными формами нереально смело и травмоопасно для неокрепших мужских умов.

– Само собой! – высвободилась из короткого пляжного сарафана без бретелек. Мой открытый бордовый купальник был значительно скромнее, зато так приподнимал грудь, что мужчины на пляже никогда не запоминали мое лицо.

Ходить по песку после шампанского, как плавать по морю в шторм. С трудом, но держала себя в руках и пыталась не мотаться. Хи, как будто в школе с дискотеки иду. Сейчас мама ругаться будет! К счастью, мамы здесь нет, иначе точно достала бы ремень.

Ничего, сейчас окунусь в воду и приду в себя.

Лиза нырнула первой. Пловчихой она была отменной. Влюбилась в школе в какого-то парня и три года убила на спортивное плавание. С ним не выгорело, зато с парочкой других… В общем, в накладе она не осталась. Еще и приобрела полезный навык. Мой же скромный “лягушачий” стиль не позволял сильно разогнаться. Я и не стремилась.

Как же здорово плыть, медленно и спокойно рассекать морскую гладь. Это так убаюкивает, кажется весь мир далеко-далеко от тебя. Звуки, люди, яркие солнечные лучи.

Что-то голова разболелась. Ай. Мир моргнул на секунду, а в следующий момент я уже захлебывалась водой, нелепо барахтая руками.

– То…бульк…ну!

Нос жгло от попавшей внутрь соленой воды, горло тоже. Я кашляла, пытаясь грести к людям, но не понимала, где берег. Пьяная голова отказывалась ориентироваться в пространстве, мир вокруг начал вращаться в разы сильнее. Я, как не умеющий плавать ребенок, била руками по воде, пытаясь удержать себя на поверхности.

Пока мою талию не обхватили сильные руки.

– Держу. Не дергайтесь! Я вас держу, – приятный голос над самым ухом.

Тут же перестала сопротивляться, не дай бог разобью нос этому спасателю Малибу. Интересно, у него есть красные шорты? Он похож на Дэвида Хассельхофа или на Памелу Андерсон?

Идиотские мысли в нетрезвой голове за секунду до отключки.

Матвей

– ЧП? Вы говорите это ЧП? – рявкнул в трубку на администратора. – Это бред полный. Какого хрена у нас коммерческий директор спасает отдыхающих? Аттестация всего персонала пляжа. Завтра в три.

Эта женщина не ЧП, она катастрофа. Я из-за неё скоро спать и жрать перестану, притом не от большой любви, а от беспокойства не свернула ли дамочка в красном себе шею прямо у нас в отеле. С такой мрачной историей я его точно никогда не продам. Да, именно поэтому я лечу сейчас злой, как черт, по коридору в направлении нашего медицинского кабинета.

– А ты силен, – наспех пожал руку своему другу и коммерческому директору, – не успел сойти с самолета, уже спасаешь утопающих. Узнаю почерк мастера. Почему сразу ко мне не зашел?

– Не нашел тебя в номере. Решил искупаться и поймал русалку, которая не умеет плавать, – рассмеялся Лимов, откидывая со лба темную сырую прядь.

Долгое время он был блондином, но Василиса застебала его за сходство с принцем Чармингом из Шрека. В ответ тот радикально сменил цвет волос. Хотя я бы на его месте просто послал её подальше вместе с этими приколами. Ах да, я же на ней женюсь! Значит, не послал бы, но мнение все равно не учел.

Если женщина говорит – кивай. Если требует – кивай. Если истерит – кивай. А потом иди и делай, как хотел. На обратном пути загляни в ювелирный и она всё простит. Рецепт идеальных отношений от Матвея Власова.

Но смех-смехом, а Лимов на Чарминга смахивал очень сильно: ярко выраженные скулы, голубые глаза, широкие брови и фирменная ямочка на подбородке. Хоть на белого коня сажай и отправляй брать штурмом бастионы женских сердец. Чем он, в общем-то, с успехом занимался и без коня. От одной улыбки этого казановы даже моя железобетонная секретарша Мария Федоровна, женщина-гестапо 50+ во плоти, становилась белой и пушистой.

А уж если он рассекает по отелю в одних плавках, думаю, в фойе уже валяется несколько бездыханных тел особо впечатлительных особ.

Отдельный повод для прикола, кто мог назвать принца грубым именем Толик? Мы его шустро переименовали в Анатоля, еще в универе. Кстати, с острого язычка одной его особо читающей подружки. Толстого она, вроде, любила.