Дарья Кова: Неправильная любовь

– Дженнифер, ты готова выступить с докладом? – профессор, поправив очки с толстенными линзами, прожигал меня взглядом.

Мистер Робинсон тот еще псих, помешанный на юриспруденции. Если ты, о, Боги, не сможешь наизусть отчеканить Декларацию о независимости, то ждет тебя кара небесная. А он, как профессиональная ищейка, всегда найдет того, кто не готов к лекциям, кто не сделал доклад. И я, столь щепетильная к учебе девушка, всегда выполняющая домашнее задание и рефераты, вдруг по совершенной глупости не подготовила доклад. Тот самый, который он меня лично и еще нескольких студентов просил сделать. Дура. Безмозглая идиотка.

Портить отношения с самым уважаемым профессором университета себе дороже. Он может с легкостью устроить «перевоспитание» нерадивой студентки. Поговорит с деканом, и твое бесплатное обучение станет платным.

Безмолвно хлопая ресницами, уже хотела рыдать. Что вразумительное ответить, так и не находила.

– Мистер Робинсон, – поднял руку Даниэль. – Дженнифер должна была готовить доклад на завтра. Сегодня выступаю я.

Профессор посмотрел на моего одногруппника с прищуром и легкой ухмылкой. Я же не верила своим ушам. Он меня защищает! Всегда ведь думала, что у него ко мне нет никаких чувств. Значит, все-таки есть.

Кареглазый брюнет с голливудской улыбкой, покорил своей холодностью половину нашей университетской группы. Другая половина сходила с ума по Майклу – его негласному врагу.

– Да, мистер Робинсон! Сегодня делаем доклад я и Даниэль, – вдруг вклинился в беседу Майкл.

Я совсем растерялась. Оба красавца вступились за меня… Оба. А ведь я в одинокие субботние вечера частенько грезила о них. И не о каждом в отдельности, а об обоих одновременно.

Был у меня ранее секс втроем. Утоляла свое любопытство… Но сейчас все по-другому. Я влюбилась. Влюбилась в обоих одновременно. Не хочу выбирать, хочу быть с ними обоими… Но что-то мне всегда подсказывало, что это не более, чем мечта. Наиболее злейших врагов сложно представить. В чем причины их противостояния никто толком и не знает. Ходят лишь слухи, что один отбил у другого девушку. Кто именно, когда – все сплошные домысли.

Но именно сейчас я вдруг подумала, что, может, шанс все-таки есть… Может, я смогу… влюбить обоих в себя. Может, они согласятся на такие отношения. Хотя какие-такие «отношения» могут быть, я пока даже не представляю. Меня лишь тянет к обоим, словно магнитом.

– Ого! – воскликнул мистер Робинсон. – Если и Даниэль, и Майкл говорят одно и то же, значит, я действительно ошибся. Даниэль к доске! – усмехнувшись, указал пальцем направление.

Мой любимый брюнет, взяв в руки стопку бумаг, пошел уверенной походкой к доске. Глядя на него с восхищением и любовью, видела перед глазами, как мы целуемся. Так же грезили о нем и еще несколько девушек в группе. Он же всегда был холоден к любым проявлениям интереса к своей персоне.

А вот Майкл был совсем другим. Всегда в центре внимания девушек. За этой толпой воздыхательниц я и не смела думать, что у меня есть реальный шанс. Призрачный – да. А вот реальный… Ну разумеется – нет.

Лед тронулся, господа! Оба красавца сейчас прямым и очень жирным намеком дали всем понять, что я им нравлюсь. Сердце, душу и самолюбие сей факт очень грел. Облизнув губы, смотрела на Даниэла, иногда бросая взгляд на Майкла. Черт побери, какие красавцы! Как же хочется замутить с ними! Аж коленки трясутся!

Но как? Как их «направить» в нужное мне русло? Они ведь, скорее всего, такое даже не потерпят, ни то, что смогут принять. Нервно перебирая в голове варианты, вместо того, чтобы слушать доклад Даниэла, под конец его монолога уже знала, что сделаю!

– Мисс Торлнтон, у вас есть вопросы? – с усмешкой произнес профессор.

Да… Он меня поймал. Мало того, что не подготовилась, так еще и не слушала чужой доклад. Но не признаваться же, что грезила о двух красавцах.

– Нет, мистер Робинсон, доклад был полный и не требует уточнения, – лучезарно улыбнувшись, произнесла.

– Хорошо. А что вам особенно понравилось в докладе? – кажется, профессор нашел «новую игрушку».

Есть у него дурацкая привычка выбирать себе на лекциях «жертву», которую он планомерно достает. Одну девушку трогал за плечо, проходя мимо. Был бы другой человек, она бы уже давно пожаловалась декану за харассмент. Но Робинсон так проводил «свой психологический эксперимент». Хотя, кто его знает, может, таким способом сублимировал свои потайные желания… Другую спрашивал на каждой лекции. Третью постоянно вызывал к доске. В любом случае, никто особо не желал попадать под «его горячую руку и острый язык».