Люси Монро: В плену запретной страсти

Лия не питала иллюзий, что Джин признает ее официально.

Их отношения могли бы носить исключительно личный характер. Имя Чатсфилдов и без того слишком часто мелькало в таблоидах. Джин вряд ли бы захотел, чтобы оно еще раз попало в центр внимания прессы.

Но это не значит, что ему неинтересно было бы познакомиться с дочерью.

Материальная поддержка, которую он оказывал, говорила, что Лия не была ему безразлична. Если только это не было продиктовано обыкновенным чувством долга.

Все. Хватит тянуть. Сейчас самое время, скомандовала себе Лия, вытащив из-под блузки медальон матери. Теперь, после ее смерти, она всегда носила его с собой.

Сжав в руке согретый кожей металл, Лия сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, и направилась к лифту.

Через несколько минут Джин Чатсфилд открыл ей дверь. В руке телефон, на лице удивление.

– В чем дело, Амари?

По ее спине пробежал холодок, когда отец назвал ее по фамилии. Но как ему называть ее? Возможно, он вообще не знает ее имя.

Но скоро все изменится.

Несмотря на волнение, Лии удалось спокойно ответить.

– Мистер Чатсфилд, я буду очень признательна, если вы сможете уделить мне несколько минут вашего времени.

– Если это насчет работы, то должен сказать, что я полностью доверяю своему управляющему. Нет смысла рассчитывать на какое-то особое отношение со стороны владельца. А если уж говорить откровенно, то это просто дурной тон.

– Нет-нет, ничего такого… Пожалуйста, мистер Чатсфилд. – В ее голосе невольно прозвучали умоляющие нотки.

Джин ответил озадаченно:

– Входите и садитесь. Мне нужно закончить разговор. – Кивнув в сторону дивана, он вышел в соседнюю комнату.

– Меня уже тошнит от этого, Лукка, – услышала Лия его резкий голос.

Чувствуя себя неловко, что вынуждена присутствовать при личном разговоре, Лия обвела взглядом комнату. Рядом с большим креслом на столике лежала газета. Заголовок кричал на всю комнату. «Лукка Чатсфилд сделал это снова!»

Раньше поведение Лукки и остальных представителей семьи казалось забавным. Теперь раздражало. Ее буквально тошнило от сознания, что в этих скандалах участвовали люди, с которыми она была связана кровными узами. Ей не хотелось видеть в прессе никакой искаженной информации о ее семье.

– Не смей лезть в «Твиттер» и Интернет вообще! – рявкнул Джин, прежде чем вернуться к Лии.

Он нахмурился, вероятно, увидев в ней еще одну проблему.

– Я, конечно, знаю, что у горничных ко мне еще есть интерес, однако эти дни давно в прошлом.

Лия не смогла скрыть своего изумления от подобного предположения.

– Я здесь не для этого. Неожиданно он улыбнулся:

– Рад слышать. Моя жена ужасная собственница. А он вряд ли хотел бы афишировать свое прошлое.

– Наверное, это все же была плохая идея. Сожалею, что побеспокоила вас. – Возможно, действительно не стоило пытаться наладить с ним отношения.

И не имеет значения, что хотела ее мать.

– Ерунда. Вы же не пришли сюда только за тем, чтобы нарушить мой распорядок. Так что давайте выкладывайте, – сказал он и взмахом руки указал на дверь в большую светлую комнату.

– А вы уверены, что здесь поблизости нет эмира? – пробормотала она.

Он внезапно рассмеялся и напугал ее.

– Вы словно пугливая козочка, Амари.

– Мое имя Алия, хотя обычно меня зовут Лией.

– Мы с вами не в таких отношениях, чтобы звать друг друга по имени. – К нему снова вернулись его манеры. Она кивнула, но промолчала.

Он провел ее в гостиную с шикарной кремовой мебелью и стенами такого же светло-шафранового оттенка, как и во всей гостинице. Мягкий свет струился из ниш сводчатого потолка, в мраморном камине горел огонь.

– Присаживайтесь. – Джин показал на одно из кресел рядом с камином, а сам сел напротив.

Лия осторожно присела на краешек, прижав к юбке стиснутые кулаки.

– Не знаю, с чего начать…

– Лучше сначала.

Лия кивнула. Потом сняла с шеи медальон и протянула ему.

– Прекрасный экземпляр ювелирного искусства. Вы хотите продать его? – спросил сбитый с толку Джин.

– Пожалуйста, откройте его. – Внутри были две фотографии: ее, когда ей было шестнадцать, и ее матери в том же возрасте.

Вряд ли Хин Амари выглядела по-другому в свои восемнадцать. Именно тогда у нее был короткий роман с Чатсфилдом.

Джин все еще в недоумении смотрел на фотографию.

– Вы были милой девочкой и ваша сестра тоже, но что я должен здесь увидеть?

– Не сестра. Это моя мать. Он поднял на нее глаза.