Михаил Заскалько - Прынц

1

К своим тридцати трём годам Зоя имела почти всё, о чём мечтала ещё школьницей: шикарная пятикомнатная квартира в центре города, домработница, красивое и дорогое авто, тряпки от мировых кутюрье, лучшая косметика, отпуска проводила за границей, а некогда вожделенный Париж сегодня знала, как и любимый Питер. При желании могла бы без проблем сняться в кино (были такие предложения), выпустить сольный альбом (в отличие от многих безголосых "звёзд" у Зои был довольно приличный сопрано и романсы в её исполнении в узком кругу пользовались неизменным успехом). И ещё много чего могла себе позволить бизнес-леди Зоя Белугина, владелица "газет, заводов, пароходов",а так же продюсер, друг банкиров, депутатов и солидных бизнесменов.

Казалось бы, при её возможностях, плюс приятельских и дружеских отношениях со многими известными людьми, для Зои нет, и не может быть ничего невозможного. Но, к сожалению, была такая недоступная вершина: Зоя до сих пор не могла найти хорошего мужа.

Ха, скажите вы, уж этого-то добра хоть лопатой греби, с её-то богатством. Ошибаетесь: хороший муж,– в лучшем смысле этого значения,– и в прежние времена был дефицитным, а по нынешним временам вообще редок, как уссурийский тигр из Красной книги. Привыкшая ко всему натуральному, добротному, Зоя и спутника жизни желала иметь настоящего, идеального, того самого пресловутого "прынца".

В обозримом пространстве бизнеса и гламура принцев не наблюдалось: либо голубые, либо нечто среднее между мужиком и бабой, ни рыба ни мясо. Эти-то давно толклись в очереди, желая прилепиться к телу и деньгам Зои. Глупцы: не видят немеркнущего баннера "Вам, господа, ничего не светит!" Хлипкий нынче мужик, утративший мужской стержень, а с ним и гордость. Одна видимость. Иной пыжится, корчит из себя настоящего, а скажешь ему "гуляй, Вася", ровно малое дитя становится: канючить начинает, будто конфетку выпрашивает. О какой-то там любви лопочет, клятвы, как пепел от сигареты просыпает, а сальные глазёнки по телу шарят, раздевают. В упор видно, что одного хочется – "клубнички". Противно до тошноты…Мужчинки, одним словом.

Люська, подруга детства, а ныне вторая рука Зои в сфере бизнеса и личный психоаналитик, всей своей жизнью наглядно демонстрировала качество брака с этими "клубникоедами": три развода, три ребёнка-безотцовщина.

–Ошибочка вышла,– сокрушалась Люська, однако, скоренько переболев очередной развод, вновь забрасывала сеть в надежде, что на этот раз выловит "то, что надо".

Зоя предпочитала учиться на чужих ошибках. Поэтому и не позволяла себе такую дурость, как "сходить замуж". Приходилось многократно слышать и читать, что у женщины в её возрасте наступает гормональный подъём, что природа властно требует своего, Зоя по-всему не вписывалась в общий стандарт: её гормоны дрыхли без задних ног и команда "Подъём!" ещё не прозвучала. Люська считала это ненормальным и настоятельно рекомендовала показаться врачу, на что Зоя веско заявляла: я здорова как бык, а гормоны спят, потому что я не зацикливаюсь на этой теме. Поэтому элементарной дуростью считала и одноразовую любовь, а попросту секс для разрядки. Работа и фитнес-клуб прекрасно снимали напряжение, так что дополнительной разрядки не требовалось. Такие мимолётные связи Зоя сравнивала с употреблением рыбьего жира, вместо самой рыбы, "восстановленные "соки вместо натурального только что выжатого, молочного напитка вместо молока из-под коровы. Мало кто верил в это, но Зоя всё ещё была девственницей. Это был драгоценный подарок для "прынца", для Единственного.

–С такой установкой ты никогда не выйдешь замуж,– неоднократно пыталась повлиять на подругу Люська.– Прокиснешь.

–Никогда не говори "никогда",– отмахивалась Зоя.– Моя невинность, как вино: чем дольше хранится, тем дороже.

– Ага, придёт время и "винцо" станет антикварным и ни у кого рука не поднимется его испить. И не только рука…

–Тьфу, на тебя! Пошлячка! Сделай фокус: скройся с глаз. Или я урежу тебе зарплату, негодяйка.

– Воля ваша, госпожа. Не извольте Ваша Светлость гневаться на глупую служанку,– по киношному покаянно заламывала руки Люська, в тысячу первый раз убедившись, что "эта несносная Зойка" непробиваема.

Каждые выходные, игнорируя десятки приглашений на банкеты, презентации, гламурные тусовки, Зоя ездила в Доброхотово, на малую родину. Маму проведать, тётю с племянниками, подышать лесным воздухом, побродить по памятным детским местам. Приближаясь к границе деревни, начисто отключала мозги от дум о бизнесе и просто наслаждалась, по-детски была счастлива. Даже общение с племянниками нисколько не напрягало, не рождало вроде бы должных мыслей: и у меня уже могли быть такие дети, свои кровинушки. Нет, Зоя чувствовала себя безмятежной девчонкой, которой о детях ещё рано думать. А прозрачные намёки родственников,– особенно мамины,– воспринимала как шутки.