Кэтти Уильямс - Представь нас парой

Добравшись до места, Джорджи приняла душ и надела коротенькую маечку и шортики, в которых обычно спала. Только ночью она не стеснялась своего тела.

Лежа в темноте, Джорджина вспоминала красивое лицо Матиаса и думала о том, что уже могла быть замужем за Робби и даже родить ребенка.

Эти воспоминания она хранила наглухо запертыми в своей голове, но сейчас они, словно дьяволята, убежали из заточения и решили немного повеселиться за ее счет. Сначала Робби сделал ей предложение, а потом она начала готовиться к свадьбе, лишь для того, чтобы за пару дней до торжества он сказал, что не сможет жениться на ней.

– Дело не в тебе! – великодушно заявил Робби, используя самое заезженное из всех выражений, которое произносили при разрыве отношений. – Дело во мне. Просто мои чувства к тебе изменились… Я не понимаю, как это случилось…

Они разошлись, и Джорджи еще несколько месяцев потом ловила на себе жалостливые взгляды.

Робби потерял интерес к ней. А может, она никогда и не нравилась ему по-настоящему? Возможно, он просто хотел угодить ее родителям, потому что был лучшим студентом ее матери.

Иногда она задавалась вопросом, не выбрала ли она его только потому, что он был полной противоположностью Матиаса. Джорджина поежилась, вспомнив, как Робби пытался призвать ее немножко похудеть. А потом, когда страсти улеглись, она узнала, что он встретил другую и женился на ней в рекордно короткие сроки. Это была какая-то стройная худышка. С тех пор Джорджина еще с большей тщательностью прятала свое тело, которое так сильно подвело ее.

Да, это было глупо, бессмысленно. Но с каких пор в чувствах присутствовал смысл?

Она закрыла глаза и погрузилась в беспокойный сон, но через некоторое время проснулась, услышав стук в дверь.

Джорджи села в кровати, растерянно озираясь по сторонам. Затем она подошла к двери и осторожно открыла ее, зная, что их маленькая гостиница надежно заперта от непрошеных гостей. А это значило, что стучать могла только хозяйка заведения, приятная женщина лет пятидесяти.

К тому же было не так поздно. Чуть больше одиннадцати вечера. Но Джорджи чувствовала себя такой измотанной после безуспешного визита к Матиасу, что рухнула в кровать и почти сразу же уснула.

Она скользнула взглядом снизу вверх и увидела перед собой дорогие мокасины. Черные джинсы с низкой посадкой. Черный обтягивающий свитер. Мускулистое тело.

Джорджина поняла, что это Матиас, еще до того, как подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Джорджи, впусти меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Нам нужно поговорить.

– Как ты вошел? Кто впустил тебя? – Она сердито посмотрела ему за спину в поисках виновницы. – Кто бы это ни был, он не имел права так делать!

– Она поняла, что я не стану воровать семейные реликвии. Впусти меня.

– Ты хоть знаешь, который час?

– Большинство людей до сорока пяти не спят в это время в субботу вечером. Я пришел, чтобы сказать, что произошли небольшие изменения, – неуверенно взглянул на нее Матиас.

– Думаю, это может подождать до завтра, – с громко бьющимся сердцем заявила Джорджи и, прекрасно понимая, что стоит перед ним почти что голая, хотела захлопнуть дверь. Но Матиас успел сунуть ногу в щель.

– Я понимаю, что это не самое подходящее место для разговора, но я не могу ждать до завтра. Звонила моя мать.

Джорджина помедлила, а потом, вздохнув, неохотно открыла дверь. Она предложила ему присесть, а сама метнулась в ванную, чтобы одеться.

Она прекрасно знала, что Матиас тяготеет к высоким, длинноногим и почти что бесплотным блондинкам, и понимала, что одета не более откровенно, чем большинство девушек в парке в жаркий день. Но все равно чувствовала себя ужасно, когда убегала из комнаты, прижимая к груди джинсы и футболку.

Она скрылась из вида в считаные секунды, но этого хватило, чтобы Матиас успел заметить, что тело, которое она всегда с такой тщательностью прятала, было роскошным, с изгибами во всех правильных местах, а ягодицы – округлой и безупречной формы, как персик. Джорджи не была полной. Она была сексуальной.

Его половые инстинкты, едва теплившиеся в последние несколько недель бурных отношений с Авой, вдруг резко пробудились, и он поспешил спрятать свою выступающую плоть в джинсах, присев на стул у окна.

– Так что ты там говорил? – вышла из ванной Джорджина, одетая в более приемлемую одежду, и примостилась на край кровати, потому что больше сесть было некуда.

– Тебе следовало отбросить свою гордость и остаться на ночь у меня. Это смешно, что некоторые люди в Лондоне называют мини-отелем. Тут негде развернуться.