Маричка Вада - Дневники Сузурри

– Я вчера сказала, – проворчала сестра, переворачиваясь на спину, – отец так ремнем отходил, до сих пор попа болит.

– А как же мамины нотации? – съязвил я.

– Ой, не напоминай, уж лучше бы отец бил сильней, чем слушать весь этот бред, вылетающий из ее рта.

– Матильда, где ты, ядрена вошь? – раздался откуда-то снизу крик отца. – А ну быстро на кухню!

– Ой, ой, – сестра буквально подпрыгнула, – я же должна готовить, прости. Вечером поболтаем, а ты отдохни хорошенько! Чувствуй себя как дома, договорились?

Я усмехнулся такой постановке вопроса, но когда Мила скрылась за дверью, все же снял рубашку и ослабил ремень на шортах. Потом прошелся по комнате, перебирая на полке книги. Мила любила читать, как, впрочем, и вся моя родня. Еще одна нелогичная странность. Ну, были бы у меня родители алкаши какие-нибудь, нет с виду приличная интеллигентная семья, а внутри так себя ведут, что у побывавших хоть раз на наших застольях волосы дыбом становятся. Я подошел к столу и развернул тетрадку, лежащую на нем. На страницах были какие-то наброски, видимо, сестра в свободное время развлекалась рисованием и у нее, надо заметить, неплохо получалось. Я подтянулся, зевнул, взял первую попавшуюся книгу и залег на кровать. Сам не заметил, как заснул. Сквозь сон я ощутил, как кто-то меня заботливо укрыл, видимо забегала Матильда. Больше в моем доме никому в голову не придет ухаживать за другим, если тот не болен.

Проснулся я от приятных поглаживаний в области груди.

– Соскучилась по мне, шалунья, – забыв спросонок, где нахожусь, и, подразумевая, что разговариваю со своей девушкой, я схватил гладившую меня Милу, завалив на себя и крепко прижав. Меня привел в чувство ее писк. Я резко открыл глаза и ослабил хватку, а сестра молниеносно отскочила в другой угол комнаты и вся залилась румянцем. Вышла неловкая пауза, я хотел было оправдаться, но предательски запершило горло.

– Я, – нерешительно начала Матильда, – я это, не…

– Прости, я думал, что с Валей.

– Валя? Кто это? – сестру обрадовала возможность резкой смены разговора и она, хоть все еще как-то боязливо, но подошла и присела на краешек кровати. – У тебя появилась девушка?

– А то!

– Да ладно! И ты молчал? – Мила вся как будто оживилась, глаза ее загорелись привычным для меня озорным огоньком. – Красивая? А где вы познакомились? Вы теперь поженитесь? Ты с ней что, сексом занимался?

– Мила, – я расхохотался, – неугомонная. Отвечаю: да, в университете, нет, да, много раз.

Матильда опять покраснела, потом засмеялась, каким-то искренним завораживающим своей прямотой смехом, выпучила свои глаза и шепотом, выделяя каждое слово, как будто это было самое важное во вселенной, произнесла:

– Так ты теперь мужчина! Вот это да!

– Я скажу тебе по секрету, этим я уже занимался и здесь, с твоими подругами. Я не думаю, что в этом есть какая-то сокровенная тайна. Не это делает мальчика мужчиной, – я пожал плечами, – во мне ничего не изменилось, я остался таким как был.

Глаза Матильды еще больше округлились, и от неожиданности ее рот беззвучно выдохнул 'О'.

– И ты молчал? – прошептала она, как будто я укрыл от нее тайну века.

– А разве об этом говорят на каждом углу? Ну, а у тебя как в этом плане? Уже осчастливила кого-нибудь?

– Женька, мне пятнадцать! О чем ты говоришь! Но я тоже влюбилась, – сестра игриво опустила взгляд в пол. – И знаешь, оказывается, мальчик отличается от девочки!

– Да ты что! – не удержался я и рассмеялся. – А я думаю, почему все не так!

– Ну нет, я не о том! – Мила оттопырила нижнюю губу и шлепнула рукой по мне. – Что ты дурачком прикидываешься. Просто мне раньше казалось, что мы все люди. И неважно бантик на тебе или кепочка. А оказывается, очень важно!

– Мальчики еще писают стоя, – продолжал глумиться я, хотя прекрасно понимал, что озадачило мою сестру. Она видела этот мир другими глазами, не как я или кто-либо еще. Недаром одним из ее прозвищ в школе было 'Человек с Марса'. Всегда оригинальная точка зрения, взгляд под иным углом, отвергающим стереотипы. С детства Мила не делала различия по расе, полу или мировоззрению человека. Для нее все были одинаковы. Видимо прозрение пришло к ней с первой любовью. – Ладно, давай серьезно. И что же тебе открылось?

– Мальчики не понимают, когда им пишут стихи, они думают, раз девочка испытывает чувства, то с ней можно делать все что хочешь. Я поэкспериментировала пару раз, результат всегда один и тот же, – вздохнула Матильда. – А еще, – она замялась, теребя край своей футболки, – знаешь, если ты хочешь, чтобы парень с тобой встречался, надо с ним спать. Мне так одноклассницы сказали. И я не знаю, что делать, мне кажется, я не готова еще к такому шагу.