Шарлотта Лэм: Любовная лихорадка

– Помните меня? – ехидно спросил Родон, и темная бровь поползла вверх.

– Да, – односложно ответила Сара и села. Она чувствовала себя неловко: одежда затрапезная, в волосах травинки.

– Надо же! – подчеркнуто медленно произнес он. – Мне показалось, будто вы меня в первый раз видите.

– А в чем дело? – нетерпеливо спросила Сара, ожидая момента, когда он отведет глаза в сторону, чтобы без стеснения подняться на ноги.

– Вчера узнал адрес у того маклера, – отозвался Родон, словно отвечал на совершенно иной вопрос.

Сара неохотно поднялась, но и в вертикальном положении ей пришлось по-прежнему задирать голову, чтобы видеть его лицо, поскольку Родон был шести с лишним футов роста, а она – пяти с небольшим.

– Сегодня вы выглядите иначе, – пробормотал он, пристально оглядывая каждую извилинку ее разогретого солнцем тела в тесной футболке и джинсах, а потом принялся рассматривать румянец на ее щеках.

Он сделал шаг к Саре, синие глаза смотрели колко.

– Сегодня вам уже не так весело?

Ему не понравилось, как мы с Грэгом высмеяли его банк, решила Сара. Удивляться нечему, она вела себя отвратительно, но только из-за того, что волновалась за Грэга. Ей было тогда все равно, что думает Ник Родон.

По ее рассерженным глазам, наверно, можно было понять, о чем она думает. Родон смотрел на нее в упор, не дрогнув ни одним мускулом.

– Если речь идет о заказе, мистер Родон, – тихо сказала Сара, – то Грэга сейчас нет. Он уехал на несколько дней. Передать, чтобы он позвонил вам?

Ник изменился в лице, на щеках проступили пунцовые пятна, в синих глазах засверкали льдинки.

– Он здесь живет? С вами?!

Его голос был так суров, что Сара в тревоге попятилась.

– Ну, разумеется! Вы не замужем?

Чувственный рот Родона собрался в ниточку.

Потом Ник отрывисто повторил:

– Вы ведь не замужем?

Это был не вопрос, а утверждение, прозвучавшее с явным оттенком презрения.

До Сары, наконец, дошло, что Родон имел в виду, и, привыкшая к открытой жизни с Грэгом под одной крышей, без осуждений со стороны, она рассмеялась.

– Нет, конечно, нет!

Она собралась было объяснить свои отношения с Грэгом, но Родон резко оборвал ее:

– Глупо об этом спрашивать! Не следует забывать, что вы оба – художники. Брак же – институт отживший, пережиток, можно сказать. Вы его презираете.

– Вы мне своих слов не приписывайте! – отрезала разъяренная Сара. Отбросив назад ярко-рыжие волосы, она смело выставила вперед маленькое личико. – Я за себя сама скажу!

– Ваши манеры ужасающи, мисс Николе! – Родон в гневе схватил Сару за локоть и встряхнул ее, как куклу. – Отвратительны, как и ваши нравственные принципы, хотя едва ли стоит рассчитывать, что мы можем сойтись во мнениях.

– Ни в чем мы с вами сойтись не можем! – огрызнулась Сара, сверкнув зелеными глазами.

– Неужели? – Он вдруг ядовито усмехнулся. Не успела Сара увернуться, как темноволосая голова Родона склонилась над нею, и он неистово впился ей в губы, раскрыв их для поцелуя – жадного, пытливого поцелуя, который скорее был оскорбителен, чем приятен. Сара так изумилась, что была не в состоянии сопротивляться, и, пока она сообразила, что происходит, Родон оттолкнул ее и зашагал той же дорогой вдоль дома, по которой недавно вошел в сад.

Сара оцепенело смотрела ему вслед, держа ладонь у рта. Губы саднило от острой боли.

Какое-то время она стояла неподвижно, не в силах осознать случившееся. Ее, конечно, целовали и раньше, но чтобы после столь краткого знакомства, да еще с такой агрессивностью!.. Сцена в саду не давала покоя целый день. Напоминала о ней и припухшая губа. Сара хмурилась, прикладывая палец к губам. Зачем он все-таки приходил? Заказать картину Грэгу? Или повидаться с ней? Последняя мысль странно будоражила Сару. Мнения о своей привлекательности она была скромного, да и занятость работой делала свое – ко всему остальному Сара относилась безразлично. Голова у нее, как правило, занята делом. Приятелей было много, но любовников пока не предвиделось. Сара не позволяла себе заводить романы, поскольку те могли помешать работе. Намечавшиеся интрижки были несерьезной игрой, но пару раз претенденты на роль любовника все же говорили Саре о ее красоте. Она пропускала комплименты мимо ушей с той поры, как ее профессиональному глазу, увы, стали очевидны несовместимые с понятием о красоте изъяны ее внешности.

Лицо у Сары было хорошей лепки – изящный носик, раскосые зеленые глаза, опушенные ресницами с золотистыми кончиками, высокие скулы и нежная кремового тона кожа, – но Сара знала, что рот великоват и слишком резко очерчен, что припухлость нижней губы, сулящая пылкость, стирается холодом зеленых глаз.