Аристарх Барвихин - Горькое счастье

– Образовать человека это весьма и весьма важно, – ответил Николай, – как говорят в народе: «Грамотный повсюду отличка: он и глазами все видит и из рук его ничего не уйдет».

– Ну, эка ты хватил, мой друг! – заметила княгиня. – Грамоте ты и так обучен, для этого и гимназию кончил с отличием, князя интересует другое – что есть образованность в нынешнем понимании. Разных наук сейчас многие постигли, а вот с нравственностью не все в ладах. Что ты об этом думаешь?

– По моему разумению образовать человека – значит развить его, – сказал Николай.

– Развить в какую сторону? – поинтересовался князь.

– В сторону его истиной природы, дабы человек смог проявить все свои духовные способности, свои чувствования, наклонности, пожелания…

– Для чего? – продолжал любопытствовать князь.

– Чтобы жить хорошо.

– Жить хорошо можно и не трудясь, – заметил князь. – Тут образованности не требуется, особливо когда человек в достатке рожден. Как мы с тобой, например.

– Промотать можно любое состояние, – отозвался Николай. – Таких примеров много. А чтобы так не было, по моему разумению в человеке надо развивать его волю, его мышление, словом – чтобы в нем все было соответственно нравственному достоинству. А потому, мне кажется, существует только два надлежащих способа хорошо жить.

– И какие же? – полюбопытствовал князь, внимательно глядя на Николая.

– Один способ – когда человек стремится иметь много средств и удовлетворять много потребностей. Этот способ самый простой.

– А другой? – продолжил интересоваться князь.

– Другой – когда человек довольствуется немногим, сокращает потребности. Мудрецы всегда выбирали этот способ: Сократ, Христос, Декарт, да и наш народный мудрец Иван-дурак. Это и есть наше простое, родное, русское.

– Что же, по-твоему, есть суть русское? Лень да бунт? – произнес с усмешкой князь.

– По-моему русское – это радость от беззаботности, довольствование немногим. Это и есть, как мне кажется, суть русской натуры – тратить время на беседу, дружбу, любовь, на дух бескорыстный… Потому я и любуюсь русским народом, особенно здесь, у вас.

– На русский народ очень хорошо любоваться издали, особенно когда он молится и верит, – усмехнулся князь.

– Что-то вы, князь, сегодня не в настроении, – заметила хозяйка дома, укоризненно глядя на супруга. – Лучше прогуляйтесь по хорошей-то погоде, да Николашу возьмите с собой – пусть поглядит, что тут у нас и как. И прошу вас – не надо изливать на нашего гостя свое раздражение и скепсис. C'est superflu (Это лишнее – франц.)!

– Ну, полноте, Прасковья Сергеевна! – сказал князь. – Toute personne a droit à son opinion (Каждый человек имеет право на свое мнение – франц.)!

– Однако не всякое мнение можно высказывать вслух, – несколько укоризненным голосом заметила княгиня.

– Уж и поговорить с гостем от души нельзя, – улыбнулся хозяин дома. – Пойдем, мой друг, – обратился он к Николаю. – Тетушка твоя права – в такую погоду и впрямь недурно прогуляться. Дома за чтением еще успеешь насидеться. Кстати, у меня собрана приличная библиотека, только она сейчас в полном беспорядке. Если найдешь время – разберись с книгами, а то у меня руки не доходят.

– Непременно, – пообещал Николай и вместе со старым князем вышел во двор.

* * *

На следующее утро он пошел в библиотеку и стал приводить ее в порядок по просьбе хозяина дома.

Не успел он закончить, как в библиотеку заглянул Павел Григорьевич.

– Как твои занятия идут? – спросил он.

– Уже почти все сделал.

– Надо же! Как быстро. Впрочем, библиотека у меня, как видишь, хоть и не очень большая, но все-таки достаточная для пытливого ума. Я и поныне выписываю книги и журналы, да только они у меня без всякого порядка были… нашлось что-нибудь интересное?

– Так, весьма немного, – признался Николай.

– У нас на чердаке еще со старых времен есть шкаф с книгами, да по чуланам и подвалам надобно посмотреть – вполне вероятно, что найдется тоже что-нибудь.

– Я посмотрю, – ответил молодой гость.

– Только ты, мой друг, не очень усердствуй. В твои года гулять надобно, а не за пыльными книгами сидеть.

– Я сегодня как раз гулял по вашему лесу. Какой у вас прекрасный лес!

– Не дурной лес, ничего плохого не скажу, хотя, правда, не такой, какие прежде леса бывали, но не дурной. В старые времена здесь были леса заповедные, с непроходимыми чащами, медведями… Нынче же совсем не то, что прежде. Да, впрочем, нам с супругой особо гулять некогда – забот полны руки, посевы, покосы… поверишь – не помню, когда в последний раз книгу держал в руках… всё некогда, всё дела… однако как всё правильно и по порядку здесь стало, – сказал он, оглядывая библиотеку, – просто чудо как систематично. Давненько здесь такого не было. Благодарю сердечно за труд. А хочешь, я тебе кое-что другое покажу?