Лана Пиратова - Сестра моей жены

На этом разумные мысли кончаются и в голову лезут совершенно другие, неправильные, но такие приятные мысли. Мысли о том, как же хороша Моника и как же я хотел бы примерить ее грудь к своей ладони, а еще о том, что я качественно не трахался хуеву кучу лет и все, что мне остается, вернуться в холодную постель и подрочить.

– Блять, – вылетает из моего рта достаточно громко. Моника сразу же поворачивается и мы встречаемся взглядом. Она вынимает наушники и руками опирается на столешницу. Топ натягивается на груди.

Так мы стоим какое-то время, глядя друг другу в глаза. Кто на этот раз первым отведет глаза? Точно не я. Моника не выдерживает первой. Встряхнув головой, как будто прогоняя наваждение, она произносит с улыбкой:

– Ты что-то хотел, Ник?

Член еще раз дергается, когда она опять произносит мое имя по-своему.

– Да, – хриплю я, прокашливаюсь и уже более твердым голосом добавляю: – Хочу. Пить.

Потом иду по направлению к Монике, потому что именно в шкафу над ее головой стоят бокалы. Она не отходит, а все также подпирает своим телом столешницу.

Я останавливаюсь в шаге от нее и тянусь рукой к шкафу. Не достаю. Блять, так и придется подойти к ней ближе.

– Помочь? – спрашивает Моника, улыбаясь одним уголком губ.

Не дожидаясь ответа, она поворачивается ко мне спиной, демонстрируя свою попку в этих персиковых шортиках, открывает шкаф. При этом топ поднимается еще выше с одного бока, а с плеча спадает бретелька.

Нет, сука, это просто ад какой-то!

Она достает бокал и подает мне его, гипнотизируя своими глазищами. Я беру бокал, но моя рука при этом оказывается на руке Моники. И я не отпускаю ее. Мы так и стоит несколько долгих секунд, глядя друг другу в глаза и сжимая один бокал.

Мне хочется сжать кулаки от напряжения и я инстинктивно крепче сжимаю руку Моники с бокалом. Он не выдерживает такого напора. Слышится хруст стекла и вскрик Моники. Бокал трескается в ее руке, осколки падают на пол с таким звоном, что кажется, барабанные перепонки сейчас лопнут, и я чувствую на своей руке теплую кровь, которая сочится из порезов на ладони Моники.

И только тогда я прихожу в себя. Отбрасываю ногой в сторону упавшие на пол осколки – завтра с утра придет домработница и все уберет – и тяну к себе ладонь Моники.

– Дай посмотрю, – говорю я и раскрываю ладонь.

– Ай, – тихонько стонет Моника, но не плачет и не обвиняет меня.

– Я сейчас. Подожди, – я выбегаю из кухни и бегу в ванную. Именно там Лариса держит аптечку.

Прихожу на кухню, включаю свет, Моника уже сидит на стуле, намотав на ладонь салфетку. От яркой вспышки света она щурится. Я сажусь у нее в ногах. В носу уже свербит от иланг-иланга, но я мужественно отгоняю от себя это наваждение.

– Надо обработать рану, – по-взрослому говорю я, убираю салфетку и сосредоточенно протираю место пореза перекисью водорода.

Я знаю, что это больно, но Моника молчит. Я поднимаю на нее глаза и вижу, как она закусила губу. Возвращаюсь к ране. Обработав ее, аккуратно перебинтовываю руку. Всё.

Поднимаюсь и смотрю на нее сверху вниз. Сейчас, когда она сидит на стуле, а я стою перед ней, ее лицо находится как раз на уровне моего живота, навевая неприличные фантазии. Она так открыто смотрит на меня, а потом облизывает губы. А я отгоняю мысли о том, что я мог бы сделать с этими губами.

И опять ощущаю прилив крови к паху. Чтобы не пугать ее своей эрекцией, поворачиваюсь и собираюсь уйти, как вдруг Моника хватает меня за руку. Я оборачиваюсь. Она встает и нас отделяют какие-то сантиметры. Я чувствую ее дыхание и, кажется, что слышу, как стучит ее сердце.

Мой взгляд скользит вниз на ее приоткрытые губы, потом еще ниже, пока не останавливается на сосках, которые упираются в персиковую ткань. И я уже не в силах скрыть свое возбуждение.

Я наклоняюсь к ней, хочу приблизиться, но она отступает назад. И мне бы воспользоваться этим и тоже отступить назад, убежать из кухни, выбросить из головы иланг-иланг и ее соски, но я иду вперед, на нее. Еще пара шагов и она упирается в ту самую столешницу.

Я приближаюсь к ней. Ее грудь почти касается меня, но пока я еще могу соображать. Упираюсь руками в столешницу по обе стороны от Моники так, что она оказывается между моих рук.

– Что тебе надо, Моника? – спрашиваю я и пристально смотрю ей в глаза.

Вместо ответа она скользит своим взглядом по моему лицу, как будто вырисовывает его, а потом кладет свои теплые ладошки мне на плечи и начинает пальчиками обрисовывать напряженные мышцы на моей груди. Это пытка.