Мари Ирис - Следом за ветром

Откуда здесь эта вазочка, она улыбнулась, раньше ей приходилось бывать в этом кабинете только на нечастых планерках с генеральным, в основном все решалось с коммерческим.

Она вдруг поняла, что он уже давно ничего не говорит, а пьет чай, она подняла на него глаза, опасаясь изучающего взгляда, но он смотрел не на нее. Она вдруг удивилась, перед ней был совсем другой человек, куда делся жизнерадостный солнечный мальчик, молодой и веселый – это был уже совсем взрослый мужчина с немного осунувшимся худым лицом, затуманившимися глазами, его рука слегка подрагивала, когда он держал чашку.

Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но он вдруг встрепенулся и опять превратился в молодого мальчика, его улыбка, как луч солнца, разгоняющий тучи, сняла это напряжение с его лица.

– Итак, София, я в курсе, вы у нас лучший менеджер, смотрел планы, удивлен, впечатлен, это очень хороший показатель в активных продажах, я рад работать с вами.

– Думаю, я тоже – она улыбнулась, давая ему понять, что легко пошутила.

– Да не буду скрывать, если вы себя хорошо зарекомендуете, я планирую в будущем, сделать вас своей правой рукой – коммерческим, мне нужны активные люди, нам необходимо и других подтягивать к определенному уровню. Ведь, будем честными, рабочий день расходуется у нас неэффективно: часто говорят по телефону в рабочее время по личным целям, ходят курить и беседовать, так это, по-моему, у них называется. Так вы готовы? Он вновь широко улыбнулся и испытывающим взглядом посмотрел на нее.

Улыбки он щедро дарит, – вдруг подумалось ей.

Мысли в ее голове неслись с наибольшей силой: контролировать других, организовывать их рабочий процесс, пытаться вложить им в голову свои мысли, свой рабочий график, хочу ли я этого.

Ее и раньше волновала эта мысль, а что дальше, со своими способностями, она чувствовала в себе, что может, и ей говорили, что она добьется многого, стать коммерческим, потом, возможно и генеральным, а что дальше, бесконечные отчеты перед Москвой, командировки, следить за коллективом, разве это ее мечта, быть бизнес-вумен, нет, ни разу она, сидя на своем балкончике, не думала об этом, она не представляла себя в деловом костюме, со стянутыми в пучок волосами, здоровавшуюся с мужчинами за руку, дерзкий уставший взгляд, рабочие дни за полночь…

Даю время подумать – сказал он, видя ее нерешительность и как будто даже немного обижено засопел.

– Егор, спасибо вам большое, но я, честно говоря, не готова сейчас к увеличению своих профессиональных обязанностей.

– Да, – он удивленно вскинул брови, ну может, вы подумаете все же.

– Нет, это точно – она прямо взглянула ему в глаза.

– Эээ, – он выглядел озадаченным,– ну что ж, подумаю тогда, кто бы это мог быть, пока, честно говоря, нет кандидатуры, как мне этого не хотелось, но придется искать человека со стороны.

– Спасибо, что вы меня поняли, – она встала, – извините еще раз, я пойду. Чувствуя, что поступила правильно, она все же ощущала легкую неловкость от ситуации.

– Да, да, – он как-то рассеяно закивал головой. Она поняла, что это улыбка делает молодым и задорным, а вот сейчас без улыбки в задумчивости, его лицо вновь выглядело взрослым и уставшим.

Она внезапно ощутила острое чувство нежности, ей захотелось подойти к нему и обнять его. Почему, с чего вдруг ей обнимать этого совершенно чужого ей человека, она даже сделала шаг вперед, но тут же схватила со стола чайные кружки, выскочила из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Войдя в офис, она наткнулась на Танины глаза, горящие жадным интересом. Чтобы сразу погасить в зачатке, уже готовый взорваться вулкан, София сделала скучное лицо и лениво произнесла:

– Про планы спрашивал, скукота.

– Аа, – разочарована протянула Татьяна и с досадой приступила к работе.

София села в автомобиль. Егора она больше не видела сегодня. Что-то ее тревожило, и даже не сама ситуация, а он. Да, надо признать он ее волновал, высокий, худощавый, но крепкий, с трогательной белой кожей, рыжими волосами, цвета темной меди, веснушками. Его взгляд, да, вот он ее заинтересовал.

Как-будто, чуть-чуть приоткрывается занавес кулис, и ты видишь часть волшебства за этим плотным занавесом, потом он вновь захлопывается, и ты видишь только красивый красный с золотом бархат, шикарный, но чужой и пустой в своем совершенстве. Вновь, чуть приоткрывается, и ты видишь резные ножки старого дубового стола, чернильницу с пером, подсвечник, человека, склонившегося над чистым белым листом.