Александр Золотарев - Мазохистка

– А как мне думать? Как? Соня, что во мне не так?

– Все так. Ну… может быть, тебя боятся.

– Чего меня бояться?

– Ну, что ты отошьешь.

– А я отшиваю?

– Ой, еще как! Знаешь, как я тебе завидовала. Всегда хотела научиться отшивать как ты.

Настя вздохнула.

– Вот я и отшила.

– Господи! Ну не отшивай!

– Так что, может мне лечь и ноги раздвинуть!?

– Настя! Ну, я-то в чем виновата? Ну, что я могу тебе сказать!? Ложись и сдвинь? Будь просто помягче с мужским полом. Как-то жалеть его надо, что ли.

Настя опять вздохнула:

– Соня. Весь мужской пол хочет одного. Быть помягче с ним можно только одним способом.

– А что, тем, которых не хотят, лучше?

Тут Настя задумалась.

– Наверное не лучше.

Посидели они так еще полчаса. Поговорили про Сонину жизнь, про ее сына Илюшку, и разошлись.

И опять к Насте в автобусе прижимались. Настя терпела, терпела, хотела быть помягче, но больше чем на три минуты ее не хватило. Она повернула голову и шепотом сказала:

– Молодой человек, видите, вон, впереди, бабушка.

– Вижу, – ответил ошарашенный молодой человек.

– Так вот, она точно хочет, чтобы вы к ней прижимались. А я – нет.

Вечером Настя собралась ложиться спать, но вместо этого выключила свет и села в кресло возле окна. А за окном пейзаж не Бог весть какой. Девятый этаж, видна далекая улица и окна, окна, окна, а над окнами оранжево-фиолетовое городское небо. Настя сидела долго. И, кажется, мыслей не было вовсе. Просто сидела и все. Потом она встала, включила свет и увидела лежащий на столе альбом Кандинского. Настя взяла альбом в руки, залезла в постель, и начала рассматривать иллюстрации. Цветные пятна, линии, абстракционизм какой-то. Зачем все это нужно?

Она перевернула очередную страницу и увидела заголовок: «Точка, пятно и линия на плоскости». Ну и что это значит? Она попыталась читать, но, заснула.

И ей приснился самый страшный сон в ее жизни. В полной темноте она вдруг увидела белую тонкую линию. Линия медленно выползла откуда-то справа и так же медленно пересекла все зрительное поле, пока ее конец не скрылся с левой стороны. Потом с линией стало что-то происходить, и Настя проснулась от ужаса.

Она бросила книгу на пол и выключила свет.

На следующий день Настя попыталась работать, но потом не выдержала и пошла к Дашке, которая работала в конторе в должности дизайнера. Или художника, кто ее разберет?

В комнате у Дашки был настоящий дизайнерский беспорядок. На трех столах валялась куча бумаг и папок, а также стояли два компьютера, принтеры, сканеры и прочая дребедень. Стены тоже не были пустыми. Многочисленные картиночки довершала репродукция знаменитого «Черного квадрата» в натуральную величину. Начальство пробовало бороться с Дашкой за порядок, но войну безнадежно проиграло и махнуло на нее рукой.

– Дарья! – заявила Настя с порога. – Мне из-за твоего Кандинского кошмар приснился.

– Из-за Кандинского? – удивилась Дашка.

– Да!

– И что тебе приснилось?

– Мне приснилась белая линия!

– А какая? Прямая или извилистая?

– Прямая.

– Вертикальная или горизонтальная?

– Горизонтальная.

– Ух ты! Какой концептуальный сон! А мне такие сны не снятся! Ну почему так, а? А что в нем страшного-то?

– Было страшно.

– Ой, завидую я тебе. Нужно будет внимательно посмотреть Кандинского или Малевича. Или Мондриана. Может и мне концептуальный сон приснится.

– Подруга! – сказала Настя, глядя на черный квадрат. – Раз уж ты вспомнила про Малевича. Скажи, с какой стати это произведение стоит больших денег? Что, никто больше не может черный квадрат нарисовать?

Дашка картинно подняла глаза к небу.

– Господи! Сто лет прошло, а народ все никак не может понять, что «Черный квадрат» это не картина! Вот скажи – письмо Наполеона или Екатерины II дорого стоит?

– Да.

– А почему?

– Ну, это исторический документ.

– И это исторический документ, понимаешь!? Малевич своим черным квадратом хотел поставить последнюю точку на всем изобразительном искусстве. Закрыть его, понимаешь? И для этого нарисовал самую неизобразительную фигуру, которую нашел. Квадрат. Черный. Ноль изображения, ноль ассоциаций. Это не картина, а манифест. Другие манифесты словами пишут, а Малевич черным квадратом.

– А зачем?

– Чтобы заново заняться композицией на основе простых геометрических форм.

– А зачем?

– Чтобы сбросить груз исторических стилей, без которых жить не могли архитекторы! Он, можно сказать, взорвал старую архитектуру и стал одним из отцов современной архитектуры и дизайна. Вот, посмотри, какие вещи, благодаря таким как Малевич, архитектор Яков Чернихов рисовал уже в двадцатые годы.