Мейси Эйтс - Брак поневоле

Он исчез из вида, но спустя несколько минут дверь салона распахнулась и появился он, но уже без фотографов и охранников.

Элисон не смогла удержаться, чтобы не оглядеть его с головы до ног. Сквозь белую рубашку угадываются тренированные мышцы, рукава закатаны до локтей, открывая загорелые предплечья, брюки плотно обрисовывали бедра и… Господи, выше ее сил не посмотреть на выпирающий бугорок под ширинкой. Она опустила глаза – ей стало неловко от такого несвойственного ей поведения. Она и припомнить не могла, чтобы когда-нибудь так смотрела на мужчину. Наверное, это от нервов.

Максимо подошел к ней. Сняв солнечные очки, он засунул их за ворот рубашки. И опять непроизвольно глаза Элисон проследовали за его движениями. Словно загипнотизированная, она смотрела на темные волосы на полоске загорелой кожи, видневшейся в расстегнутом воротнике.

– Я рад, что вы решились, – сказал он.

Его, кажется, абсолютно не трогало то, что его минуту назад фотографировала целая толпа репортеров. Если бы ей в лицо тыкали камерами, она переживала бы о том, не застряло ли у нее в зубах зернышко мака от съеденного кекса.

– Я же сказала, что буду здесь, – холодно ответила Элисон. – Я держу свое слово.

– Рад это слышать. Как ваше самочувствие?

Он взял ее за руки – жест хозяина без налета чувственности, но все равно у нее сердце подскочило к горлу. Он такой огромный, такой сильный, особенно по сравнению с ней. Эта мужская сила так притягивает, что кажется вполне обычным поддаться желанию приникнуть к нему, чтобы снять хоть часть напряжения.

Элисон старалась не обращать внимания на вибрирование в животе и думать только о том, что ее подташнивает.

– На самом деле я чувствую себя отвратительно, но спасибо за беспокойство.

Он еле заметно улыбнулся.

– Мой самолет ожидает нас на площадке перед ангаром. Один из моих охранников проведет вас туда, а я подойду через пару минут. Нам не стоит устраивать совместную фотосессию.

Элисон согласно кивнула. От мысли, что ее фотография может появиться в бульварных газетенках, которые валяются в супермаркетах, она содрогнулась.

Вошел охранник, и Максимо сделал ей знак. Нагнув голову, Элисон шла по мокрой площадке к самолету. Краем глаза она заметила отблеск фотокамер.

Она поднялась вслед за охранником в салон шикарного частного самолета. Толстый ковер и роскошная обстановка делали его похожим на модный городской пентхаус. Но она уже побывала в доме Максимо и видела, к какому стилю жизни он привык. Он – принц одной из островных династий, будущий правитель страны, которая соперничает с Монте-Карло первоклассными отелями и увеселительными заведениями. Максимо просто соответствует своему уровню.

Охранник незаметно исчез, а она осталась стоять, не зная, сесть ей или нет.

Через десять минут появился Максимо. Выражение его лица было мрачным.

– Там у ангара болтался фотограф, но мы с вами входили в самолет не вместе, так что вас, скорее всего, приняли за кого-нибудь из персонала.

Элисон кивнула, не совсем понимая, каким образом в ее жизни появится необходимость прятаться от репортеров.

– Разве летим только мы с вами? – спросила она, оглядев пустой салон.

– Ну, вы, я и пилот. И еще второй пилот. И экпипаж.

– Но это же неразумное расточительство. Вам не кажется?

Темные полоски бровей полезли на лоб. Неужели она своим замечанием застала его врасплох? Элисон даже почувствовала удовлетворение.

– Scusami? – переспросил Максимо.

– Совершать перелет через океан вдвоем, когда вполне можно было бы лететь коммерческим рейсом. И занимать целый штат для обслуживания… Не говоря уже о расходе горючего.

Он улыбнулся, блеснув ровными белоснежными зубами. Улыбка преобразила его лицо, смягчила резкие линии. Он выглядел почти доступным, обычным. Почти.

– Когда президент США откажется от борта номер один, я подумаю о другом способе передвижения. А до тех пор, я думаю, вполне приемлемо мировым лидерам летать на личных самолетах.

– Ну, наверное, трудно пройти в аэропорту через пропускную линию, когда у вас в карманах звенит золото.

– Вы сноб, Элисон? – шутливо спросил он.

– Я похожа на сноба?

– Ну, сноб наоборот.

– Ничего подобного. Я просто так сказала. Надо держать его на расстоянии, пусть уж лучше он будет на нее раздражен.

Она никогда не стремилась к связям, никогда не хотела от кого-либо зависеть, любить кого-нибудь, раскрыться перед кем-то, опасаясь, как бы ее не бросили. Она в своей жизни сталкивалась с этим. Сначала – потеря сестренки. От горя Элисон казалось, что Кимберли ее предала, бросила. А затем ушел из дома отец – бросил жену и дочь. Что касается матери, то она, если и не ушла в прямом смысле, стала совершенно другой, не похожей на ту женщину, какой была до смерти Кимберли и ухода мужа.