Светлана Курилович - Вот как бывает…

Александр очень горевал по всем сердцем любимой супруге и первое время не замечал ребёнка, считая Лизу причиной смерти Ольги Васильевны. Он даже обращался с кощунственным упрёком к Богу, негодуя на него за то, что он отобрал у него возлюбленную, но дал жизнь маленькому пищащему комочку.

Но с течением времени горе его утихло, сердце смягчилось, и он с удивлением отметил, что маленькая Лиза очень похожа на мать. Обрадованный, он всё чаще вглядывался в неё, чтобы найти в её маленьком личике черты своей любимой.

По мере того как Лиза подрастала, любовь отца становилась всё более сильной; он вёл уединённый образ жизни, посвящая свободное время, которого у него, как у городского прокурора, было мало, единственной дочери. Александр Ипатьевич мог бы легко жениться второй раз, поскольку он был мужчина видный, состоятельный, не лишённый обаяния, и претендентки на его руку и сердце так и вились вокруг, но семейная жизнь не прельщала его более: он слишком боялся вновь полюбить и потерять то, что стало бы ему дорого.

Конечно, нельзя сказать, что он вёл совсем уж целомудренный образ жизни; знакомые у него водились, а последние несколько лет он близко сошёлся с Гликерией Андреевной Коноваловой, вдовой боевого генерала, у которой было двое сыновей. Несколько раз в месяц они встречались, обменивались новостями, обсуждали планы на будущее, но каждый раз на их пути вставало одно-единственное препятствие – Лиза. Александр Ипатьевич твёрдо сказал, что пока не устроит её личную жизнь, о его собственном счастье и речи быть не может! Гликерия Андреевна не возражала, справедливо рассудив, что двое взрослых людей, обременённых потомством, вполне могут подождать несколько лет, прежде чем соединятся в одно целое.

Когда Лиза заболела, Александр Ипатьевич потерял сон и аппетит, лицо его осунулось, в глазах затаилось беспокойство. Он немедленно отправил удручённого случившимся Матвея за домашним доктором, который пользовал их семейство ещё до рождения Лизы, а сам устроился в полумраке кабинета, предавшись невесёлым мыслям. Он начал перебирать свою жизнь, всё хорошее, что он успел сделать, и как всегда, связующим центром его существования была Лиза. Её маленькие победы и шалости, её доброта и отзывчивость, наивность и мечтательность, её милые привычки, её забота о нём и обо всех, кто жил в этом доме, – всё это позволяло назвать её ангелом-хранителем их семьи. Александр Ипатьевич с тоской вспоминал, как она входила к нему пожелать доброго утра и обязательно целовала в пропахшую табаком щёку (он много курил и никак не мог избавиться от этой привычки, несмотря на просьбы дочери), как встречала после заседаний в суде с непременным вопросом: «Папочка, ты был справедлив сегодня?» и много, много других бытовых мелочей пришло ему на ум, таких незаметных в суете, но из которых и складывается счастливая жизнь…

– Если всё обойдётся, непременно брошу курить! – пообещал он себе.

К несчастью, Александр Ипатьевич, городской прокурор, был ипохондриком, и любое недомогание дочери, даже тривиальный насморк, сразу погружало его в бездну отчаяния и безнадежности, так что их доктор, Аркадий Иванович Аристов, в первую очередь врачевал не заболевание дочери, но нервную систему отца. Этот милейший человек давно привык к перепадам настроения своего пациента, прописывал ему успокоительное, вёл долгие беседы за рюмочкой коньяка – словом, выполнял обязанности личного психоаналитика. Они нашли точки соприкосновения и стали, что называется, на короткой ноге.

Вот и сейчас Аркадий Иванович в первую очередь поспешил не к больной, а к своему приятелю.

– Что это вы, мой дорогой, сидите тут один, в темноте? – с участием спросил он.

У него самого были две дочки и сын, поэтому он вполне понимал и разделял беспокойство Александра Ипатьевича.

– Не надо предаваться отчаянию раньше времени! Девичьи нервы – тонкая штучка, иногда довольно сущего пустяка, чтобы они взбунтовались. Велите-ка подать нам чаю, и мы с вами отменно побеседуем!

– Аркадий Иваныч, как скажете: чай, кофе, шампанское, но сначала идите к Лизаньке, она совсем плоха!

– Ну-ну, не стоит преувеличивать, Александр Ипатьевич, не делайте из мухи слона, прошу вас! Всё обойдётся!

С этими словами он направился в комнату Лизы, где дежурила Татьяна Петровна – жена Матвея, а также кухарка, горничная и по совместительству наперсница молодой госпожи. Осмотрев больную, Аркадий Иванович слегка нахмурил лоб, выписал рецепт, вручил его Татьяне Петровне и вернулся к встревоженному отцу.