Евгения Токарева - Затаив дыхание

– Костя, как же так, Костя, – повторяла она в беспамятстве. – Я же тебе… сюрприз. У нас же ребенок.

Дальше она ничего не помнила…

Очнулась она уже в Кабуле, в госпитале, куда ее отвезли, потому что долго не приходила в себя, бредила. Открыла тяжелые веки, оглядывая палату и не понимая, где она находится.

Женщины по палате говорили с ней, но смысл слов до нее доходил с трудом.

– Ну, наконец, очнулась. Сейчас врача позовем.

Врач пришел быстро:

– Кира, как вы себя чувствуете? – спросил немолодой военврач с добрыми глазами, внимательно на нее глядя и одновременно взяв ее за руку, чтобы послушать пульс.

– Долго же вы спали, девушка. А с вашим ребеночком все в порядке. Завтра отправляем вас долечиваться в Москву в военный госпиталь.

– Костю увезли? – тихо спросила Кира.

Врач вопросительно посмотрел на соседок по палате.

– Это жених ее, – шепотом сказала одна из них. – Его… – и она развела руки.

И тут Киру прорвало. Она зарыдала, слезы катились самопроизвольно. Кира не могла остановиться, и медсестра, стоявшая рядом с врачом, присела на край кровати, наклонилась и обняла рыдающую девушку.

– Поплачь, дорогая, поплачь, легче станет. А то невыплаканные слезы вот до больницы доводят. – Она гладила Киру по щекам, по спине и по голове, как маленькую, вытирая ей слезы.

В военном госпитале в Москве Кира пролежала почти месяц. Она уже чувствовала себя намного лучше. Ее врач, Галина Львовна, предложила в госпитале ей место медсестры. Кира отказалась:

– Нет, домой поеду, поближе…

Где ее дом, и куда она поедет, еще не знала. Ей просто хотелось быть ближе к Косте. Ведь там, на Ставрополье жили его родители. И похоронили его там.

Ставропольский старинный вокзал встретил девушку многоголосьем проезжающих поездов и запахами приближающегося лета. Красиво цвела и пахла сирень в палисадниках частных домов. Воздух был пропитан теплом и ожиданием чего-то хорошего. У Киры на душе стало светлее.

Она сразу же решила поехать в свою квартиру, посмотреть, что там можно сделать, чтобы остаться жить. Чемодан на всякий случай оставила в камере хранения – знала, что ночевать ей придется где-то в гостинице. Подходя к своей двухэтажке, увидела около подъезда мирно сплетничающих соседок.

– Здравствуйте, поприветствовала их девушка.

Женщины с любопытством посмотрели на нее:

– А вы к кому?

– Я живу здесь, вернее, у меня здесь комната, мне ее выделили. Я была в… командировке, а теперь вот приехала. Моя соседка – баба Шура.

– Это же Шурка Макучиха. Так она уехала, – сказала соседка, размахивая руками.

– Уехала? – обрадовалась Кира. – Я одна теперь там жить буду?

– Да нет, девонька, не одна. Шурка-то кошатница была, всему подъезду жить не давала, кошек держала, а следить за ними не хотела. Теперь вот ее сынок живет. Пьянь жуткая. Все бомжи у него. Вот сейчас как раз об этом говорим. Вчера милицию вызвали, они всех разогнали, его забрали, а утром выпустили. Проспится до вечера, потом опять все по новой. Как жить?

И женщины с участием посмотрели вслед новой жиличке, которая уже поднималась на второй этаж.

Кира опустила руку в сумочку, чтобы достать ключ, но, подойдя ближе к двери, на месте замка увидела зияющую дыру – замок был вырван с корнем. Кира вошла в темную прихожую и, не разглядев, споткнулась о батарею бутылок и еще какого-то мусора. Это была уже не квартира, а помойка. Добравшись все же до своей комнаты, она обнаружила там спящего прямо на полу незнакомого мужчину. Замка тоже не было.

Кира вышла во двор и с облегчением вдохнула свежего воздуха. Ужас. Как же здесь жить с таким соседом? Она поехала искать гостиницу. Хорошо, что ей перечисляли зарплату на книжку, и она могла снять подходящее для жизни жилье. Комнату искать не пришлось. Она устроилась медсестрой в дом престарелых, и ей выделили комнатку прямо там за умеренную плату.

Лето пролетело незаметно. Вот уже и конец августа. Кира работала, а в выходные иногда ходила в церковь, ставила свечи за Костю. Единственная черно-белая маленькая фотография, где они вместе, счастливые, стояла на тумбочке. Костя улыбался, и Кира каждый день разговаривала с ним, рассказывала, как прошел день, и как ведет себя их сынок.

– По всем признакам мальчик будет, – сказала ей пожилая добрая нянечка тетя Дуся, – животик у тебя остренький.

И Кира стала ждать сына и искать, где будет жить, когда родит. Заведующая сказала ей, когда Кира собралась уходить в декретный отпуск: