Мира Медунова - Избранный для короля вампиров

Да, его тело изменилось, странно, что он не заметил этого раньше. Оно стало непривычно легким, словно было сделано из пуха, в то время как окружающие предметы вдруг показались ему необычайно хрупкими. Казалось, стоит ему коснуться стола, как он рухнет под несуществующим напором его пальцев. Он чувствовал внутри себя огромную мощь, мощь, которой раньше определенно не было.

Она разливалась по его телу ледяным огнем и каким-то непостижимым образом делала его невесомым. Да, это была вампирская мощь, та самая мощь, которую он всегда так ненавидел. Конец, если быть точнее. Конец. Полный крах. Моральное уничтожение.

Дарион медленно обернулся и бросил взгляд на мать. Только теперь он обратил внимание на то, что его глаза не хотят видеть ничего, кроме ее шеи. Вампирское зрение было невероятно острым, так что он отчетливо видел, как дергается на фоне белой кожи соблазнительная голубая жилка… Такая призывная, манящая… ароматная…

Он не помнил, как добрался до своей комнаты. Не помнил, как швырял вещи в чемодан, пытаясь справиться с болью. Он помнил только одно: багровые глаза черноволосого вампира. Он вспомнил все. Все, что произошло вчера ночью. Но почему-то теперь, когда его жизнь была разрушена, когда пылающая ненависть сжигала его изнутри, ему на ум не приходило ничего, кроме воспоминаний о его губах…

Дарион судорожно застегивал пуговицы на плаще, а его тело содрогалось от воспоминаний о жарких поцелуях, отчаянных прикосновениях, хриплых вздохах и холодных клыках…

Дарион ненавидел его. Да, теперь только одного его. Белокожий кровосос разрушил его жизнь, превратил в чудовище, заставил ненавидеть самого себя. Разрушил просто так, из любопытства, из интереса. Почему-то больше всего его выводил из себя именно этот факт. Что существу, обрекшему его на вечные страдания, было совершенно плевать на то, что с ним происходит. Он позабавился с ним, развлекся и забыл… забыл… забыл…

Дарион резко дернул на себя дверь и понесся вниз по ступенькам. Прочь отсюда. Прочь из этого дома. Прочь от матери, крови которой он так желал. Прочь! Монстру не место среди людей!

Он вынужденно остановился, увидев в прихожей своего лучшего друга. Норберт внимательно смотрел на него, однако в его глазах не было ни презрения, ни отвращения. Видимо, он понял, что опасаться пока нечего. Пока.

Зеленые глаза казались непроницаемыми, однако новорожденный вампир ясно видел боль, спрятавшуюся за стеклянной поверхностью. Это была сильная боль, отчаянная, еле сдерживаемая.

Они были необыкновенно близки. Норберт был единственным человеком, который понимал его всегда, что бы он ни делал. Их связь была настолько сильна, что они чувствовали боль друг друга, находясь в разных точках страны. Дарион был привязан к нему, как к старшему брату, и не представлял своей жизни без него. Сейчас он в полной мере осознал, чего лишается. Или, вернее, кого. Не будет больше светских вечеров, не будет больше этих глупых чопорных бесед, над которыми они оба в душе всегда смеялись, не будет больше споров, кто сильнее, богаче и влиятельнее, все это кануло в прошлое.

Дарион не знал, что его ждет в ближайшем будущем, но в одном он не сомневался: он никогда не будет счастлив. Может, иногда будет доволен, но счастье для него закрыто навсегда. Навечно.

Бросив последний взгляд на друга, он направился к выходу.

– Куда ты? – тихо спросил Норберт.

Дарион не стал отвечать, так как знал, что вопрос был задан исключительно в порыве немыслимой боли. Он просто вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он не стал брать коня. Напротив, натянул на лицо капюшон и медленно побрел в сторону города. Норберт не стал его догонять. Видимо, понял, что на этой главе их пути разойдутся. Дариону было все равно. У Годфри не хватит духу убить его, так какой же от него прок?

Уже выйдя за ворота своего поместья, он снова обернулся. Окинул прощальным взглядом дом, в котором родился и в котором прожил двадцать два года. Он больше не вернется сюда никогда. Это место теперь лишь его прошлое.

Солнце скрылось за облаками, и закапал дождь. Мелкий, острый, неприятный. Дарион равнодушно думал о том, как граф объяснит в свете его исчезновение? Наверное, скажет, что он был убит вампирами. Интересно, как это известие воспримут его друзья? Скорее всего, многие из них захотят отомстить. Хотелось бы надеяться, что Норберт с герцогом Эвклидом их переубедят.

По правде говоря, Дариона все это ничуть не волновало. Он знал, что Норберт найдет выход из положения, мать его поддержит, Флориан со своей стороны окажет необходимую помощь, и, в конце концов, неприятность утрясется. Он просто пытался отвлечься от той реальности, что окружала его. Ему не хотелось думать о том, что его ждет, не хотелось представлять, чем все это закончится.