Elena_nora - Комедия в черно-белых тонах

– Лен, ну вот за что я тебя люблю, так за твою прямоту и убойное чувство юмора.

– Нет, ну а что? У всех мелких мужиков в штанах будь здоров. Вот вспомни моего Григория.

– Какого?

– Ну, четвертый, который. Тоже от горшка два вершка, зато в штанах знатный агрегат был. Жаль мужик рано отошел… Хорошие у него были яйца…

– Да-а-а… Наши с мамой мечты о том, чтоб Мойша набрал мало-мальский приличный вес ушла в небытие. Видимо, правильно говорят, маленькая собачка до старости щенок, – сокрушалась Самуиловна, – толку-то нет. Кости все так же гремят, рост не прибавляется, кудри не распрямляются и вес никак не набирается. Хотя ты права, хоть содержимым в штанах природа не обидела.

– Шира, ты что, до сих пор его яйца проверяешь? Мальчику уже третий десяток идет – середина-наполовину, – изумилась Санна.

– Да ты что! – замахала руками на нее подруга. – Это я так, по старой памяти.

– А теперь уточни, до каких лет тебя старая память заставляла инспектировать обрезанный Мойшин отросток?

Самуиловна смутилась, но все-таки призналась:

– Лена, ну ладно тебе. Ну, подсмотрела случайно… Мальчик из душа вышел и нечаянно полотенце с задницы потерял…

– Вуайеристка ты старая, Шира. Что я еще могу тебе сказать… женить его уже надо.

– С ума сошла? Он еще маленький!

– Это на третьем десятке-то? Честно скажи, что не хочешь рядом около него баб видеть. Так и будешь караулить до сорока.

– Так и буду, – грустно согласилась Самуиловна, тяжело вздыхая.

– Ладно, не будем о грустном. Наливай, а то у меня сегодня на работе одни нервы…

– Опять Мартиросян небось выкинул что-нибудь?

– Да и он, нервотрепщик. И стул сегодня решил взбрыкнуть и поменять центр тяжести моей пятой точки. Еле в дОлжный вид его привела.

– Кого? Мартиросяна или стул?

– Да дался тебе этот Самвел. Забодал он меня уже! Что ни неделя, то какой-нибудь финт выкинет, а мне разбирайся с ним.

– Может, коньки подбивает, а ты все из себя неприступную крепость строишь? Может, у него любовь?

– Шира, с ума сошла? Какая любовь? Он одной ногой уже на кладбище…

– Любви все возрасты покорны, Лена.

– Широчка, поправка без «ко» – По…рны – уже не про меня. Помнишь, сколько мне стукнуло? Я в порны уже лет сорок как опоздала.. Кабы не больше… А этому козлу еще больше, чем мне!

– Ну, не скажи. Знаешь, какие у них мужики ебливые… причем до старости.

– Да на хрен мне старый, да еще ебливый козел? Мне покоя хочется, на печку залезть в теплых носках и кота под бок.

– Да ты посмотри, какая альтернатива коту-то! – воскликнула Шира, – высокий, красивый, носатый…

– Волосатый…

– Грузин.

– Армянин, Шира, армянин…

– Тьфу, тебе не угодишь! Дай, вон, тогда шанс Михалычу, он давно к тебе в кабинет просится люстру поменять.

Санна икнула, выпучила глаза и замахала руками.

– Нахрен! Уж лучше армянин!

– Во! – торжествующе возопила Шира Самуиловна, – а я что говорила! Тем более у тебя что в двадцать лет жопа была ого-го и титьки, что сейчас. Мужики до сих пор на них клюют. А армян лавашем не корми, дай только за жопу подержаться, да за большую…

Женщины веселились, вспоминая и сравнивая достоинства всех своих бывших и нынешних ухажеров. Через три часа, Шира ставила на стол крепко сваренный и вкусно пахнущий кофе.

– Что-то у меня сердце неспокойно. Женя опять утащил моего мальчика в ваше заведение.

– Он под присмотром, не переживай.

– Переживаю. В прошлом году Женя его на руках домой принес. Я думала, он как минимум в него литр текилы влил – вообще никакой был. А он, оказывается, всего четыре коктейля выпил, в которых было льда больше, чем алкогольного содержимого, и два глотка вина сделал. Недоразумение, а не ребенок…

– Да-а-а… Не в тебя пошел, – скосив глаза на две пустые бутылки из под коньяка, пристроившихся на полу у батареи, сказала Санна.

– От кого у него это, ума не приложу…

– Не волнуйся, я Ивану ЦУ оставила, чтоб он за ним проследил и доставил в целости и сохранности. А на него можно положиться.

– Ну, если ты Ваню подключила, то я могу быть спокойна. Как он, кстати?

– Да молодец. Головастый, рукастый. Все-таки не зря я его тогда присмотрела. Хороший мальчик. Досталось ему – будь здоров. Такое не каждому пожелаешь, но он выплыл. Упорства и мозгов ему не занимать. Хороший ребенок.

– Ребенок? Мой значит уже переросток, которого женить надо, а твой питомец – ребенок? Сколько ему уже?

– Двадцать девять было в прошлом месяце. Растет…