Даниил Мантуров - Василек

Но в этот раз всё было иначе. Он механически крутился, сдергивал с себя одежду, позволял трогать тело, обильно смазанное маслом, и ничего не чувствовал. Он больше не поднимался на их эмоциональной волне, купаясь в лучах славы. Липкие взгляды стекали по парфюмированному маслу, не соприкасаясь с телом. Василёк оставлял на женской коже свои следы, но сам был девственно чист под маской супермачо.

Так продолжалось пару лет, пока однажды он не вздрогнул, прикоснувшись к плечу тихо сидевшей незнакомки. Она тоже почувствовала искру, вскинула огромные голубые глаза и заглянула ему в душу.

На несколько секунд они остались наедине, пока накрывшее их безмолвие не снесла волна, громыхавшая басами реальности.

Переодеваясь, он все никак не мог забыть ощущения, на секунды выхватившие его из механического существования, и принял решение дождаться окончания вечеринки.

Конечно же, за ней прикатил какой-то парень и увез в неизвестном направлении. Василёк не решился ехать следом и молча курил в припаркованной рядом с коттеджем машине.

Из ворот вывалилась толпа веселых женщин, расхватывающих прибывающие такси. Полина, являющаяся старой клиенткой, приглашающей его на все вечеринки, еле стояла на ногах и все благодарила арендодателя за чудесный вечер. Он вышёл из машины и позвал её, давно мечтавшую о совместной ночи. Она тут же задалась вопросом, а не повторить ли арест с проникновением, но он заглушил фразу, прикоснувшись к губам указательным пальцем, и пригласил в свою машину.

В машине Полина не раз порывалась расстегнуть ширинку брюк, тыкаясь головой в руль, и потом, уже у неё дома, продолжила попытки совместного времяпрепровождения, а он все расспрашивал Полину о цели вечеринки и её участниках, слушая, как она поливает грязью очередную прошмандовку, мешающую ее профессиональному росту. «Зойка, а что Зойка, баба как баба, тихая и невзрачная. С мамой живет и братом. Еле вытянула её пойти с нами. На аренду не хватало. А ты шалунишка!» – протянула она и уснула.

Захлопнув дверь Полининой квартиры, он мучительно соображал, где же работает эта Зоя. Утром набрал Кирилла, соврал, что Полина вновь пригласила его на возможную вечеринку в офисе, а адрес он потерял. Через тридцать минут адрес был у него с припиской «Особо не надейся на новый вызов, она до сих пьяна».

Уточнив часы работы офиса, он к концу рабочего дня уже ожидал Зою на парковке, но так и не решился подойти, проследив её до дома, который находился в соседнем дворе. Зоя полностью поглотила его сознание, он вновь и вновь погружался в секундное ощущение, пытаясь утонуть в её глазах. Но она медленно исчезла в тёмном нутре подъезда, а Василёк остался стоять на улице, коря себя за страх и отсутствие повода подойти к Зое на улице, подарив шикарный букет. Что он ей скажет: «Привет, я вчера положил твою руку на свой торс и хотел бы повторить?»

Повод возник неожиданно. Вечером мама несколько раз заходила в комнату, намереваясь поговорить о чём-то важном, но постоянно переводила разговор на другую тему. Затем всё же не выдержала и с порога заявила:

– Я тут скопила с твоих, надо окна поменять. Самые низкие цены здесь. – кинула она на кресло брошюрку с вложенными купюрами. – Я сначала сама хотела, но пора бы уже и тебе быть самостоятельным.

– Ты права, я завтра же после универа смотаюсь. – произнес Василёк, едва увидев адрес Зоиной конторы.

Мать опешила, не ожидая столь быстрого согласия Василька. Любые намёки на ремонт всегда заканчивались скандалом и жалобами на полный загруз по учебе.

Она уже три дня готовилась к разговору и никак не решалась опять поднять этот вопрос. Получив столь быстрое согласие, тут же ушла, а затем вернулась, подозревая у Василька жар. Потрогала лоб и ещё раз посмотрела на сына. Василёк отвлекся от компьютера и даже чмокнул её в щеку, проявив несвойственную эмоциональность. Как же она соскучилась по таким маленьким проявлениям любви. Лет десять он уже не позволял целовать себя и даже на попытки обнять хмурился, смешно морща лоб. Может, и права была Лидка, заявляющая в курилке, что Софа вышла замуж за собственного сына. Последняя всё отрицала, но чувствовала, что старая подруга права.

– Софа, позаботься о себе. – твердила Лидка. – Год-два, и он съедет или, ещё хлёще, приведет тебе жену – люби, какая есть. Ищи мужика и займись, наконец, собой.

– Василёк не поймет, он так любит отца. – оправдывалась Софья Андреевна, после чего Лидка махала рукой и, протяжно вздохнув, отправляла окурок в урну.