Елена Третьякова - Питер, краски и любовь

Вот к стати про знакомство. Для меня оно было запоминающимся. До сих пор вздрагиваю от звука взвизгивающих автомобильных тормозов.

Училась я тогда на третьем курсе «Мухи» ( Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А.Л.Штиглица) И было мне 19 лет. На календаре был апрель. На улице был дождь. Сильный такой, проливной, с ветром. Как может быть в Питере по весне, ну ещё иногда летом, и всегда осенью , а ещё и зимой. Ливень как зарядил с ночи, так и не прекращался ни на минутку. Я спешила на пары. Не то чтобы я опаздывала, но стоило поторопиться, потому что преподаватель по правовым основам реставрации не любил опоздавших, мог и в аудиторию не пустить. А шла я, обходя лужи, через университетскую парковку. Ну как парковку, скорее место, где оставляют машины преподаватели. Так как мест таких катастрофически мало, для студентов машиномест не предусмотрено.

И ещё один нюанс: у меня плохое зрение, вот прям очень плохое. И обычно я ношу линзы, так что немногие знают о моей близорукости. Но накануне я засиделась над новым заданием по праву до ночи, поэтому с утра глаза были уставшими. Контактные линзы я не стала вставлять, пошла в очках. В этом и была моя ошибка. Кто носит очки, тот меня поймет. В дождь, когда вода хлещет из-под зонтика, очкам явно не хватает дворников, как на лобовом стекле автомобиля. К тому же, заходя в помещение, стекла запотевают и я становлюсь беспомощной как крот.

Так вот шла я по парковке, огибая совсем уж большие лужи, держала зонт, сражалась с ветром и при этом пыталась смахнуть с очков капли дождя, когда слева послышался визг тормозов. Почувствовав лёгкий толчок в бедро, я присела на корточки и, выпустив из рук зонтик, прикрыла руками голову. Почему я так сделала, пояснить не могу даже сама себе. Но я отмерла только, когда на меня обрушился поток ругани. Оказалось, что огромный серый автомобиль, заезжая на парковку, чуть не наехал на меня. Я из-за дождя и проклятых очков машину просто не увидела. Почему водитель не заметил меня на дороге, не знаю, но догадываюсь. Скорее всего отвлекся на девицу, сидевшую рядом на пассажирском сидении. Потому что иначе я не представляю, как можно не заметить меня в ярком жёлтом дождевике и с оранжевым зонтом в руках.

Водителем оказался молодой парень, высокий и очень крикливый. Он громко орал на меня, что я слепая курица и тащусь как улитка по проезжей части. Надо отдать ему должное, до мата он не скатился, но выражения подбирал едкие и злые. Наверное, испугался, что задавил меня. Ведь ему с водительского сидения было видно только улетевший зонтик. То, что я сижу на корточках, он увидел только когда выскочил под дождь. А вот и нечего гонять на парковке, тогда и не придется переживать!

В довершение моих бед мокрый жираф-водитель – сын нашего заведующего кафедры Бориса Алексеевича, с которым я писала научный проект. Когда мы вдвоем ввалились на кафедру и предстали пред ясные очи Бориса Алексеевича, с сына его текло в три ручья, а я близоруко щурилась, потому что очки мои раздавили во время скандала на парковке.

А скандал вышел знатный. Собралась куча народу, кто-то видел сам наезд, кто-то просто мимо проходил и застрял. Подтянулись знакомые горе-водителя – пара старшекурсников. Только особа с пассажирского сидения так и не соизволила выйти под дождь. Я растерянно озиралась в поисках зонта и очков. И если без зонта было мокро, но не страшно, то без очков – совсем тоска. Стою, смотрю на вопящее размытое пятно, что размахивает руками, и только и могу что хлопать глазами. Ну не скандальный я человек, спокойный. Я теряюсь, когда на меня кричат. Да даже если и не на меня, а просто рядом со мной, мне становится не комфортно. Не готовила меня жизнь к тому, что выживает тот, кто громче орет.

Моя интеллигентная маменька полжизни преподавала в школе литературу и русский язык, обожала поэтов Серебряного Века и никогда не кричала ни в школе, ни дома. Папенька жил в Москве, к нам наведывался редко, но тоже отличался спокойным нравом. В школе я была девочкой-одуванчиком, хорошо училась, прилежно себя вела. Так и доросла да 19 лет без навыка ведения ссор и скандалов.

Но в тот момент, когда я присев под аккомпанемент ругани, рассмотрела на асфальте под ногой жирафа свои раздавленные очки, у меня что-то прорвало внутри. Я высказала все, что думала по поводу сложившейся ситуации. А думала я много чего и мало приятного. И могла бы рассказать ещё столько же, сколько успела, когда окно на пятом этаже распахнулось и зычный голос заведующий кафедры пригласил нас с жирафом в свой кабинет. Всех собравшихся студентов он попросил пройти на пары.