Елена Роговая - Кто сказал, что в мафии только мальчики? 5

Отпустил я его.

– Саш, но мы же братья.

– Нет у меня больше брата. Как ты там сказал? Ты уже взрослый? Вот и катись. Живи своей взрослой жизнью.

– Но....

– Убирайся, иначе я не отвечаю за последствия.

Я отвернулся от него и он ушёл.

Следующие два дня были словно в аду. Суета с подготовкой к похоронам. Спасибо тёте Вере и соседям, помогли. В день похорон все стояли около гробов и только я между ними, прикоснувшись к ним руками. Брата не было и хорошо, иначе удавил бы его прямо здесь при всех.

– Родные мои.....Простите меня....Не уберег.....Я не знал. Я просто не знал. – покачал я головой. – Я люблю вас....Простите меня.

Я прикрыл глаза ладонью. Все начали прощаться и в этот момент тёте Вере стало плохо и её увезли на скорой. В крышки начали забивать гвозди и опускать гробы по очереди. Не успело моё сердце излечиться, как в него только что забили гвозди, опустили вместе с гробами и засыпали землей.

После поминок я вернулся домой. Прошёлся по комнатам. Нашёл документы на дом и сложил их со своими вещам в рюкзак.

Всё напоминает о счастливой жизни, даже запах. Детство, улыбки родителей и как мама бегала за мной с веником, потому что я случайно вытоптал морковку в огороде, играя в мяч. Она не злилась. Просто для галочки делала это в шутку, но в тот момент я воспринимал это всерьёз. Как мы с братом воровали яблоки с соседнего огорода, хотя у самих было пять деревьев и они просто сыпались на голову. И как нас потом поучали, что нельзя так делать, воровать нехорошо, а вот попросить можно. Очень много воспоминаний и все они счастливые и берут за душу. Но всё оборвалось теперь. Только воспоминания и остались. Больше ничего.

Я вышел из дома и пошёл к небольшому сарайчику, где отец сохранил доски. Заколотил все окна и двери. Взял рюкзак и оглядел ещё раз дом. Родовое гнездо. Но я не могу здесь находиться. Может со временем, когда боль утихнет я вернусь сюда, но сейчас не могу. Слишком тяжело мне.

Я отпустил собаку с цепи и она рванула в открытую калитку, почуяв свободу и я, выйдя следом, покинул место моего счастливого прошлого и полного скорби настоящего ни разу не обернувшись.

––

Волков закончил свой рассказ с печальным взглядом. Настя плакала и её пытался успокоить Сергей. Я пожалела о том, что вынудила его вспомнить всё это. Эта рана никогда не излечится, несмотря на то, что со временем она затянулась в шрам.

– Саш, прости меня. – сказала я, опустив глаза

– Всё в порядке. Ты должна была это узнать. Рана затянулась, но боль и злость не утихли. Влад может и изменился за это время, но это не меняет ничего, что было в прошлом.

– Мне так жаль. – всхлипнула Настя

– Я рад, что вы меня выслушали и, надеюсь, не осуждаете за мой поступок по отношению к Владу.

– Это не наше право. – сказал Сергей

Я обняла Волкова, вдохнув полной грудью его запах. Родной и любимый.

– Я люблю тебя. – сказала я

– Ты и дети вытащили моё сердце из той ямы. Я благодарен судьбе, что она свела нас. Вы моя жизнь. Моё счастливое будущее.

– Ой! Я не могу вообще. – сказала Настя с новым потоком слёз. – Саш, мне так жаль. – она всхлипнула и резко замолчала. – Ой. – скривилась она. – Ой.

– Что такое? – спросил Сергей обеспокоено

– А!

Мы с Волковым отлипаем друг от друга.

– Ой, мамочки. Больно как.

– Схватки, да? – подлетела я к ней. – Дыши.

– Фух, фух. Ты почему не сказала, что это так больно? Фух, фух.

– Поверь, это ещё не больно. И, если бы сказала, рожать бы не стала?

– Ну.....нет, конечно. Предупреждён, значит вооружён. – она скривилась от боли

– В этом случае, это не работает. Дыши.

Сильные переживания, наверное, дали толчок для появления ребёнка на свет.

– Фух, фух, фух....... Да ни хрена это не помогает.

– Я знаю, но думала может тебе поможет. Серёж, звони Фролову. Похоже, это уже не ложная тревога.

Мы с Волковым подымаем её с дивана. Она немного сгибается от боли.

– Насть, прости. Если бы я знал, что я доведу тебя до этого, то попросил бы посидеть на кухне. – сказал Волков

– Ты сам в это веришь? Просто время уже пришло, похоже, Ой, мамочки.

– Ладно, убедила. Погнали.

Ребята уложили её на заднее сиденье и, запрыгнув в машины, они выехали со двора. Волков уже знал, что роды, это не полчаса и не час, поэтому сказал мне оставаться дома. Спустя четыре часа я не выдержала и позвонила Волкову, хотя понимаю, что ещё рано.

– Сонь, ложись отдыхай. Я позвоню тебе.

– Хорошо.

Сказала "хорошо", но как я могу лечь спать, зная, что моя племяшка сейчас пытается выбраться на свет. Так и промаялась в ожидании ещё два часа, проверив за это время сто пятьдесят раз троих детей. Я спустилась в кабинет. Проверю тогда документы, спать всё равно не могу. Села за стол и взяла первую папку из стопки. В доме тишина гробовая. Шелест бумаг казался до одури громким звуком, но, когда у меня зазвонил телефон я аж подпрыгнула в кресле от неожиданности и разрывающих мой слух децибелов. Я подрываюсь с кресла и рывком хватаю телефон, но он как назло, будто ожил сейчас, начав прыгать у меня в руках. В итоге он вываливается из рук и падает на пол. Падаю за ним следом и нажимаю кнопку "ответить", а потом беру его в руки.