Айрин Лакс - Притворись моей женой

– Надо же, с какого-то волосатика мне в суп подарок прилетел!

Сидящие рядом захихикали и подхватили кличку моментально. Так я стал Волосатиком и начал точить зуб на Попову.

Она, между прочим, тоже не пользовалась популярностью. За глаза ее называли то клопом, то колобком, то бочкой, но сильно не обижали, потому что она была отличницей, но не жадиной. Попова всегда давала списать домашнее задание, если попросить хорошо. Она была на два года младше всех нас, четырнадцатилетних лбов, потому что пошла в школу на год раньше, а потом еще и перепрыгнула через класс. Маленький, круглобокий, очкастый вундеркинд. Стараниями которого меня начали обзывать Волосатиком.

Ответное прозвище придумалось само собой. Как-то на перемене Попова достала из сумки перекус, потому что карманные деньги на столовую у нее были не всегда. Разложила на парте круглое печенье «Орешки» со сгущенкой внутри и принялась их есть, предложив несколько штук однокласснице. Я встал в проходе между рядами и громко заржал, привлекая внимание. На меня посмотрели как на умалишенного, а я, давясь от смеха, выдал, тыкая пальцем в Попову:

– Pac-Man поедает точки в лабиринте!

Шутка одноклассникам понравилась. Грянул оглушительный взрыв смеха, и прозвище приклеилось к Поповой. Мое остроумие пришлось по вкусу, и теперь ее называли Pac-Man даже те, с кем она поддерживала нормальные отношения. Не, ну а че? Она правда была как Pac-Man: такая же маленькая, круглая и постоянно что-то жевала на переменках. Попова надулась и даже шмыгнула носом несколько раз.

Но по-настоящему прозвище прикипело к ней после школьного концерта. Попова, оказывается, пела в хоре. На празднике, уже не помню на каком, ей надо было спеть соло. Звучала она неожиданно хорошо и красиво, заслушаться можно было. Собственно говоря, я и заслушался, как зачарованный. Но после того, как смолкли последние аккорды и голос Поповой, спросил у соседа:

– А чо, Pac-Man еще и поет?

В наступившей тишине мой голос прозвучал неожиданно громко и разнесся на несколько рядов. Кто-то выкрикнул, явно довольный шуткой: «Pac-Man поет!» Дебильный вопль подхватили. Стадный инстинкт – самый поганый. Зал начал дружно скандировать: «Pac-Man поет! Pac-Man поет!», чем довел Попову до слез. Два дня она не появлялась в школе. Видимо, расстроилась или просто ждала, пока все забудут.

Но не тут-то было. Теперь вся школа, включая мелочь, встречала ее издевательским «Эй, Pac-Man, спой мне!» В спину Поповой неслись насмешки. На ее одежду лепили бумажки с надписью «Pac-Man», рисовали мелом на сумке героя игры и не давали ей прохода, постоянно подкалывая. Мне было немного стыдно за то, что именно я послужил катализатором. Но в это же время меня настигла слава острослова, а еще я удачно подстригся, и мой рейтинг резко возрос. Короче, я очень быстро превратился из лузера в звезду школы, а Попова начала прогуливать занятия. Потом ее родители тихо забрали документы. Кажется, они переехали в другой город…

Все это пронеслось в моей голове за доли секунды. Я почувствовал себя последним кретином на свете. Мне было совестно за прошлое поведение. Нынешняя Попова – просто конфетка и фитоняшка – смотрела на меня с яростью.

– Власов! Скройся с глаз моих… У меня деловая встреча!

– Да-а-а, – довольно потянул я, – со мной. Это я хотел купить твою лавку.

– Не продам! – выплюнула мне в лицо Татьяна. – Тебе не продам! Ни за что!

– А за предложенную сумму? Плюс сверху?

– Нет!

– Постой… Татьяна… Тань, да послушай же ты!

Я сложил руки в умоляющем жесте, глядя, как в прошлом Татьяна Попова, а сейчас Марьина Татьяна торопливо роется в кошельке, чтобы заплатить за кофе. Я нагло заглянул через плечо: в кошельке денег не так уж много. Обнаглев еще больше, выхватил из ее рук кошелек.

– Тебе нужна эта сделка! Потому что вот тут звенит только мелочь…

– Не нужна… Только не с тобой, Волосатик!

– Я уже давно не Волосатик, а ты не Pac-Man… Какое тебе дело до детских обид? Будь взрослой! Тебе же скоро двадцать девять, да?

Татьяна бросила на меня разъяренный взгляд. Я понял, что оплошал, но тут же нашелся:

– Я дам больше! Намного больше!

– Нет!

Татьяна попыталась дотянуться до своего кошелька. Но она осталась такого же невысокого росточка, а я вымахал под метр девяносто.

– Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

На нас уже смотрели остальные посетители кафе. Во все глаза.

– Какое же, интересно? – язвительно спросила Татьяна.