Леся Андреева - Рыжее счастье

Ася, моя подруга, подкинула мне на прошлой неделе гениальный план. Рита сможет спокойно строить свою судьбу, лишь когда убедится, что я в надёжных руках. Выходит… Мне нужно озаботиться поисками парня?

Обдумывать эту задачу я не стала. В моей голове уже мелькали картинки одинокого, уютного вечера, все остальное я благополучно оставила на потом. Рита пару дней будет ночевать у Миши, а меня же ждёт имитация взрослой жизни. Это я так называю то время, когда мне доверяют квартиру и покидают на несколько дней. Сегодня даже Асю звать не буду, давненько я не сидела просто наедине со своими мыслями.

Продолжая летать в облаках, я кутала свой нос в огромный клетчатый шарф, отчаянно спеша на последнюю пару.

Поэтому, когда я задела кого-то плечом и в след мне полетели чьи-то слова, до мозга даже не сразу дошло что "Наглая рыжая пчела" – это я.

– … конечно холодно, но ты вроде бы оделась тепло, а, пчела? Или все таки успела отморозить последние мозги?, – ха-ха-ха. Дайте же я расцелую этого шутника. Нет, вы только посмотрите, и дружки его прямо заливаются со смеху. Шедеврально!

– Платонов, какое восхитительное чувство юмора у тебя! Ты никогда не задумывался о большой сцене? Свет софитов, полный зал людей, и твоя глупая моська на обозрение всем – это ли не искусство?!

Димочка взглядом указывает дальнейший путь своим друзьям, и они спешно покидают нашу юморную компанию. Вот так всегда, я только-только приготовилась к большой битве, а этот чурбан взял и всю малину… Все испортил короче.

– Пытаешься скрыть свои чувства за колкими словечками, пчела?

Ладно, будем действовать по-другому. Тут ведь понимаете какая штука… Чем больше я ввязываюсь в спор с этим сурикатом, тем сильнее его интерес. Читала я все эти ваши романы про любовь.

Томно вздыхаю и устремляю свой взгляд в пол, картина маслом "Дева засмущалась".

– Димочка, я ведь давно влюблена в тебя, вот только ты меня никак не замечаешь, – господи, дай сил не засмеяться в самый ответственный момент.

Медленно поднимаю свои глаза на Платонова, у которого на лице состояние абсолютного замешательства. Ха! Получи фашист гранату!

– Потёмкина… Ты это… я…, – Дима отводит взгляд в сторону, смешно приподнимая свою густую шевелюру.

– Ты слишком хорош для меня и мы никогда не будем вместе?!, – получилось то ли утверждение, то ли вопрос. Мой голос взлетел на несколько октав, и кажется, я сдала себя с потрохами. Ну как кажется. Судя по тому, как резко дернулась обратно умная головушка Дмитрия, да и взгляд этот его хитрющий, мою умелую актёрскую игру раскусили. Ой мамочки, а чего это он так кровожадно смотрит на мое лицо?!

– Решила поиграть со мной, Али-и-са?, – а вот мое имя из его уст слышать очень даже приятно. Все дело в тембре голоса и все, никаких других чувств или эмоций, – знаешь, ты мне тоже нравишься. Вот так внезапно и с первого взгляда, увидел тебя вчера в книжном и всю ночь лицезрел твой образ во снах. Иди ко мне, моя любовь!

– Ах ты жучара хитрый! Не, не, не, не выйдет Платонов! Посмеялись и хватит. Уйди с дороги, я уже на десять минут опаздываю. Мне Никольский сейчас голову оторвет и повесит в аудитории вместо люстры!

– Мне кажется, ты не до конца осознаешь, что играть со мной опасно, мелочь. Нельзя так безнаказанно злить меня, Потёмкина. Тебе твоя жизнь наверняка казалась скучной, да? Раз ты так дерзко, раз за разом, кидаешь в меня свои острые фразочки, – я уже буквально прижата довольно крепким торсом Платонова к стене, а по коже, что странно, табуном бегают мурашки, – давай сделаем наш последний год в универе незабываемым? Что скажешь?

– Отвали, Платонов!, – пыхтя и сопя я пытаюсь выбраться из его захвата, – никаких "нас", "наше" и всех остальных местоимений в этом стиле. Ну, пошутила пару раз, просто чувство юмора у меня специфическое, а теперь давай разойдемся мирно, и забудем друг о друге до конца года.

Выдавливаю из себя миленькую улыбку, пока Платонов слишком пристально смотрит мне в глаза. Вот отморозил себе мозги, как пить дать!

Пару секунд молчания, и я уже думаю, что Мистер Крутышка наконец отстанет. Но рано радовалась, знаете ли.

– Неа, – и вот так и хочется треснуть чем-нибудь эту довольную рожицу, – Мой радар стабильно реагирует на тебя, я уже решил бросить якорь именно здесь. Решено, Пчела, все уже давно решено.

Тоже мне, мореплаватель хренов! Неизвестный потомок Магеллана!

Что там решено осталось известно одному Платонову, меня в свои планы сурикат не посвятил. Он просто снова (!) поцеловал меня, и оставил в каком-то диком состоянии посреди коридора родного альма-матер.