Елена Левашова - Загадай меня

Грозные металлические люстры, потолок, разрисованный орнаментом – все исчезает, превращаясь в цветной цыганский платок, кружащийся перед глазами. Неуместный в пафосной квартире Беккеров, но этот именно то, что я сейчас вижу. Встряхиваю головой, прогоняя головокружение, и отвечаю чуть слышно:

– Да, мам. Ты правильно сделала, что не сказала имя.

Ну ты и попала, Поленкина! И еще что-то про кино говорила, и вон, на тебе! Ищу жениха или миссия невыполнима.

Я довольно обычная девчонка – Варя Поленкина из таежного посёлка. Однако, мои подруги считают меня уникальной. И это совсем не из-за двойного ряда ресниц, дарованного природой – предмета зависти всех без исключения девчонок. Я обладаю необычной способностью – четыре или пять часов ночного сна, и я свежая, как огурец. Пока другие студенты мечтают об отдыхе, сонно перебирая скучные странички, я раздумываю, чем занять слишком длинный день. Лика Беккер – студентка социально-экономического факультета (одного из самых престижных, как вы догадались) дрыхнет на общей с лесниками лекции по социологии, Майка напряжённо записывает в тетрадь сонно-успокаивающую речь лектора, так что ручка скрипит, а я… А ваша покорная слуга думает, как выпутаться из сети собственной лжи.

И не предлагайте мне признаться родителям в расставании с Андреем – этого не будет. Не потому, что я потомственная врушка в третьем поколении – я не могу ударить в грязь лицом перед Нюрой Васнецовой. Вот и вся причина. С красоткой Нюрой мы сидели за одной партой с первого класса. Кто такая Нюра, спросите вы? И почему я ее так боюсь? Вернее, не боюсь, а хочу доказать что-то, добиться уважения, признания… Нюра – источник моих комплексов и обид, слез и разочарований. Яркая голубоглазая блондинка модельного роста, мечта мальчишек и гроза девчонок в одном лице, Анюта или Нюра по неведомой причине избрала в качестве объекта насмешек меня – мелкую круглолицую Варю Поленкину. В первом классе ее «шпильки» казались невинными и безобидными, но, по мере нашего взросления, они становились изощренней.

Отец Нюры работал в области какой-то важной шишкой, и Нюру возили в школу на служебной машине с водителем. Мне же приходилось добираться на занятия пешком – два километра по проселочной дороге в любую погоду. Никаких тебе школьных автобусов и прочих даров цивилизации.

– Ребят, никто не видел мои ботинки?

– От тебя и туфли убежали, Полено? – язвительно скривившись, оживилась Нюра.

– Небось, твоих рук дело? – отрезала я, шаря на дне рюкзака. Обвела взглядом помещение нашего пятого «Б», заглянула в шкафчики и под столы, уже тогда понимая, что все без толку… Нюра спрятала мою обувь и теперь стоит и, деловито скрестив на груди руки, наблюдает за моими растерянностью, беспомощностью и застывшими в глазах слезами. Почему она меня так ненавидела? Тогда я ещё не знала…

– Больно надо! Сама, наверное, посеяла, а теперь кого-то винишь. – Тряхнув кудрявой головой, протянула Васнецова.

Насладившись видом моего унижения, напитавшись им, как вампир, Нюра ушла. Ее провожали восхищенными взглядами парочка оставшихся в классе девчонок, трепетали перед ее мнимым, как мыльный пузырь, авторитетом, незаслуженным, купленным ее отцом – почетным меценатом сельской школы. А я осталась одна, наблюдая за накрапывающим дождем и сгущающимися чёрными тучами, внутри которых пряталось неподвижно-тоскливое осеннее солнце.

Ботинки я так и не нашла и пошла домой в «сменке» – поношенных белых сандалиях. Октябрьский ветер собрал плывущие тучи в грозовое облако, выгнал тепло из воздуха, наполнив его туманной моросью. Я шла под проливным дождем, едва перебирая одеревеневшими от холода ногами. Месила жирный таёжный чернозём белыми босоножками и плакала от досады и обиды…

Вот такие дела… Конечно, после этого случая я заболела – слегла на две недели с ангиной. Вы думаете Нюрке стало меня жалко? Ни фига! Она ржала в мое отсутствие и изрекала остроумную, на ее взгляд, мысль, что «оказывается, бревна тоже болеют». Ботинки мои чудесным образом нашлись, их принёс влюблённый в меня с первого класса Серёжа Орлов.

– Варька, что ты решила? – Майя касается моего плеча. – Неудобно перед родителями… Да и перед родственниками.

– Ни за что! – краснею, как помидор, сглатывая горький ком, всякий раз появляющийся при воспоминаниях о школе.

– Тише ты, Лику разбудишь, – шипит Майка. – А кто тогда выступит в роли жениха? Может, обратимся в модельное агентство? Ты выберешь красавчика, мы скинемся деньгами…