Наталья Дорофеева - Мой вечный раб

– Ты познакомишься с ним на своем дне рождении. Его зовут Ричард Уэнский II.

– Двоюродный брат наследника престола?

– Именно! – с улыбкой и удовлетворением отец посмотрел на дочь.

– Понятно. Ну, спасибо за ужин! Спокойной ночи, – Эли поцеловала родителей и ушла в свою комнату.

– И, что это все? Неужели ей настолько все равно? – слегка озадаченно Вильгельм посмотрел на свою жену Лаури.

– Дорогой, а чего ты ожидал? Элизабет не станет задавать тебе миллион вопросов о человеке, которого никто не видел, кроме королевской семьи.

– Мне сказали, что он умен, красив и БОГАТ конечно же, – с гордостью произнес Вильгельм, как будто речь шла о нем, а не о другом человеке.

– Не приставай к дочери с этим вопросом, хорошо? Она и так все знает, – Лаури посмотрела на мужа проникновенно и с теплотой в глазах.

– Обещаю не поднимать этот вопрос до дня их знакомства, – немного с грустью ответил Вильгельм.

Мать Элизабет поцеловала мужа и продолжила ужинать. Хозяин дома о чем-то задумался на мгновение и тоже взялся за еду.

Эли переоделась, легла в постель и, перед тем как заснуть, прочла около сотни страниц о мифологии. Ей было настолько безразлично, кто будет ее муж, что она даже не терзалась вопросами, какой он и насколько красив. Единственное, чего ей хотелось, так это не знать о его похождениях к другим женщинам, потому что она презирала таких мужчин. Если жена презирает своего мужа, то спокойной семейной жизни, основанной на уважении друг к другу, точно не будет. Она считала правильным уважать человека, который выполняет волю родителей с достоинством и благодарностью за подаренную ими жизнь. Это мнение сложилось у Элизабет в пятнадцать лет. Тогда у нее появилась веская причина запрещать себе мечтать о принце на белом коне, как все девушки ее возраста. Быть ответственной и выйти за муж, когда ее попросят, и за кого попросят, девушка считала своим долгом. Она убедила себя в этом и теперь лежала в своей шелковой постели, засыпая думая не о будущем замужестве, а об очередном развратнике, которому она завтра преподаст урок.

Элизабет сидела рядом со входом в «Скалу», в углу зала. То и дело, все косились на нее и ждали, когда она подойдет к мужчине в черном мешковатом костюме (новичок) и исполнит свой «приговор». Некоторые мужчины называли ее палачом мужских достоинств. Эли уже двадцать минут наблюдала за новичком и ждала, когда он, как и все, обратит на нее внимание. Однако, ему не было до нее никакого дела. Он пил вино и о чем-то думал, уткнувшись взглядом в стол, и только иногда поднимал глаза на работника трактира и просил налить еще вина. За двадцать минут он поднимал глаза трижды. Элизабет сначала думала, что у него могло что-то случиться, и развлечение ему не интересно, но из-за убеждения, что все мужчины – гадкие извращенцы, девушка решила, что новичок просто не заметил ее среди выпивающих.

Сегодня Эли была в ярко-красном платье с глубоким декольте. Корсет стягивал ее узкую талию. Чтобы платье было немного безобразным (как у девушек не благородных кровей), Элизабет порвала его в нескольких местах и заляпала грязью. В местах, где платье было порвано, просвечивали черные чулки. Копна рыжих волос спускалась по всей длине ее спины до самых бедер. Расправив плечи и выпрямив осанку, мстительница встала из-за стола и направилась к парню в черном. Кроме одежды Эли могла видеть его короткие черные слегка вьющиеся волосы.

– Привет, красавчик! Скучаешь? – девушка положила руку на стол так близко, чтобы он мог без усилий привлечь ее к себе и усадить на колени, как все это обычно делали. Наклонив голову набок, она заигрывающе улыбнулась.

– Отвали! Меня шлюхи не интересуют! – ответил новичок.

Нечасто Элизабет называли подобным образом, но это не в новинку, а вот отказа не было никогда. «Решил себе цену набить, ублюдок! Хорошо, я тебе подыграю!» Эли подошла ближе и, насколько это было возможно, страстно и гипнотизирующе сказала:

– А, я и не шлюха. Я та, кто сделает тебя счастливым, и кого ты во век не забудешь, потому что другие будут не дотягивать до моего уровня! – облизнув губы, девушка ждала реакции.

– Очевидно до твоего уровня тупости! Потому что слов, как я вижу, ты не понимаешь с первого раза! Тогда повторю еще раз. Отвали!

Тут кто-то услышал, что Эли отказали, и некоторые начали прислушиваться и наблюдать за спектаклем. Элизабет вдруг почувствовала, что этот тип ее раздражает, не потому что он позволял «вешаться на него», а наоборот отверг. «Да, кто он такой вообще, чтобы называть меня тупой? Кретин. Сейчас ты изменишь свое мнение!» Элизабет хотела коснуться его щеки своими ухоженными пальчиками, но новичок резко схватил ее за запястье и заломил правую руку. Эли стало больно и, не сдержавшись, она закричала.