Айнави - Плохие парни оставляют раны

Слышу чей-то голос. Обернувшись на звук, замечаю как из-за поворота появляется парень, разговаривающий по мобильному. Вот только его ещё не хватало на мою голову. Отворачиваюсь к окошку, надеясь, что он пройдёт мимо, не обратив на меня внимания. Ага, как же!

– Какие люди и без охраны, – вместо приветствия произносит Никита, останавливаясь напротив меня.

– И тебе привет, – приглушённо говорю я, усиленно делая вид, что рассматриваю на улице что-то страшно интересное.

Ник хмурится, потом обходит меня сбоку, чтобы разглядеть лицо.

– Полина, – растягивая гласные, зовёт меня. – Ты плачешь?

– Нет, – сдавленно отвечаю я.

Но его вопрос становится последней каплей. И я, уже не сдерживаясь, начинаю всхлипывать, всё ещё стараясь отвернуться от не вовремя появившегося рядом Ника.

Он скидывает с плеча сумку на подоконник, потом подходит вплотную ко мне и, больше ни о чём не спрашивая, притягивает к себе так, что я утыкаюсь носом ему в грудь. Быстро беру себя в руки: стыдно, что я всё-таки позволила себе расклеиться, да ещё и при Нике. Отодвинувшись от него, достаю из сумки влажные салфетки и зеркальце. Привожу себя в порядок. Подняв взгляд на Ника, обеспокоенно наблюдающего за мной, тихо произношу:

– Спасибо.

– Да не за что, – пожимает плечами он. – Что случилось?

Я молчу. Не хочу вспоминать о произошедшем. Слишком велика вероятность, что снова разревусь. Вместо это задаю вопрос сама:

– Ты что здесь делаешь? Ваш курс вроде сессию уже закрыл? – Никита учится на четвёртом вместе со старшим братом Марины – Димой. Собственно, он их двоюродный брат, через Маринку я с ним и познакомилась.

– К деду приходил, – усмехается в ответ Ник. Ерошит отросшие светлые волосы: – Не поверишь, на пересдачу.

– Да ладно? – недоверчиво смотрю на него. Дед Димы, Марины и Ника – декан факультета, на котором мы учимся. Ко всему прочему у четверокурсников он читает лекции по историографии и принимает соответствующий экзамен.

– Вот тебе и ладно. Знаешь, какой он принципиальный?! Я плохо подготовился, он отправил на пересдачу. Вот и весь сказ, – разводит руками Ник.

Болтовня с Никитой немного успокаивает меня. Но всё равно ощущаю как внутри по-прежнему немного потряхивает. Появляется уже давно забытое желание закурить. Почему бы и нет? Скоро Маринка освободится, набросится с утешениями, разбавленными проклятиями в сторону «философички» и обещаниями нажаловаться на неё деду. Пережить её сочувствие – задача непростая. И будет лучше, если я окончательно успокоюсь.

– Сигаретой угостишь?

– Чего? – Ник, явно не ожидавший подобного вопроса, выглядит ошарашенным. В его серых глазах отражается такое искреннее недоумение, что мне даже становится смешно. – Ты же не куришь.

– Не курю, – киваю я. – Но сейчас мне пиздец, как хреново, – мат в моём исполнении, судя по окончательно вытянувшемуся лицу Ника, звучит для него как гром среди ясного неба. – Так что?

Ник молча достаёт из кармана пачку сигарет и, вытряхнув одну из них, протягивает мне. Я подхватываю сумку, киваю в сторону мужского туалета в конце коридора, который студенты негласно используют в качестве общей курилки. Декан пытался с этим бороться, но затем смирился, справедливо рассудив, что лучше пусть все курят в одном помещении, чем по разным, порой весьма неожиданным, местам.

В курилке пусто. Я снова усаживаюсь на подоконник. Ник даёт мне прикурить.

– Самойлова, ты разрушаешь мою веру в этот мир, – шокировано тянет Ник, наблюдая за тем, как я делаю первую затяжку.

Горло с непривычки саднит, как никак три года уже не курила. «Спасибо» тебе, свинота». Прокашлявшись, уточняю:

– Ты о чём?

– Глядя на тебя, я всегда думал, что ещё не всё потеряно, – поясняет Ник, – что есть ещё в нашем городе хорошие приличные девчонки.

– Пономарёв, – усмехнувшись в ответ, произношу я, – ты как-нибудь вместо клуба загляни в библиотеку – там таких, как я не один десяток наберётся.

– Неа, – улыбаясь, говорит Ник, – ты – особенная.

– Чем же? – не скрывая скепсиса в голосе, интересуюсь я.

– Ты – единственная, кто меня отшила, – преувеличенно грустным тоном произносит Никита.

– Кто о чём, а вшивый о бане, – смеюсь в ответ.

– У кого что болит, тот о том и говорит, – в моей же манере парирует Ник, принимая ещё более грустный вид.

– Пономарёв, заканчивай паясничать. Мы же оба знаем, что та история и яйца выеденного не стоит, – делаю очередную затяжку, постепенно вспоминая давно забытое ощущение заполненных горьким дымом лёгких.