Натализа Кофф: Моя (не)зависимость

Джинсы и куртка были припрятаны еще два года назад, когда Леся жила с родителями, и мы часто устраивали «покатушки». Дядя Леша доверял свою старшую дочь только мне, как самому серьезному и ответственному. А я считал это знаком свыше.

Одежда подошла Леське. Правда, в некоторых местах плотнее облегала фигурку. И девчонка смутилась.

– Кажется, грудь подросла, – хохотнула Леся.

А я ощутил, как в штанах становится тесно. И мысленно проклял все на свете. Нет, надо срочно что-то менять в своей жизни. Устал я от того, что любимая девушка считает меня просто другом, младшим братишкой, который все детство бродил за ней хвостом.

– Я готова! – сообщила Леся, водрузила шлем на голову и широко улыбнулась.

К тому времени я тоже натянул на себя потертую футболку и джинсовку. И выкатил байк за ворота. Бак был полным. Погода – отличной. За спиной сидела девчонка, которая прижималась ко мне всем телом. И именно сейчас я дышал полной грудью. Еще немного и счастье затопит меня до краев.

– О, смотри! – Леся перекричала вой ветра в ушах, указала рукой влево, а я сбросил скорость. – Это ведь то самое дерево! Помнишь? Говорят, нужно загадать желание, и оно непременно сбудется!

Я стянул шлем с головы. Леся повторила маневр и перебросила защиту в мои руки. Даже не сомневалась, что поймаю.

И тут же побежала к дереву желаний. Бред ведь, но она была рада. А вместе с ней и я.

Я наблюдал за тем, как Леська носится вокруг дерева, что-то бормочет едва различимо. Словом, настоящая ведьма в свете полной луны.

Да, так и есть. Ведьма. Иначе как объяснить то, что меня так тянет к ней?

Улыбнулся собственным мыслям. Бредовым мыслям.

– Давай! Ты тоже должен загадать желание! Тем более в день рождения! – звонко смеялась Леся.

Она смотрела на меня так пронзительно и вместе с тем так дерзко, что не было и шанса отказать.

Послушно протянул руку, накрыл ею хрупкую ладошку, некрепко сжал.

Леся вскинулась. И, кажется, только сейчас обратила на меня внимание. Нет, она и раньше смотрела на меня. Но никогда – с женским интересом. А сейчас, то ли виной всему был алкоголь, то ли волшебная ночь, но я четко прочел в глазах девушки что-то большее, не похожее на сестринские или дружеские чувства.

«Не тупи, Киря!» – словно наяву я услышал голос Семена.

Моя рука легла на тонкую талию, затянутую в плотную джинсу. Пальцы переплелись с хрупкими пальчиками. Я буквально пригвоздил Лесю к широкому стволу дерева.

Девчонка не вырывалась. Смотрела испуганно, с интересом и удивлением.

– Мое желание не может исполнить дерево, Лисенок, – пробормотал я.

Я давал ей шанс оттолкнуть меня. Ждал, когда она влепит мне пощечину, накричит, скажет, что я спятивший пацан. Но нет, Алексия не двигалась, а дышала тяжело, приоткрыв полноватые губы.

– Киря? – пискнула она в удивлении. – Ты… Ты… Ты что творишь?

– Хочу тебя поцеловать, – пояснил я, склоняясь ниже, почти касаясь ее губ своим ртом, но по-прежнему оставляя шанс на побег.

Однако побега не было. А были легкие прикосновения тонких пальцев к моему затылку. И неведомая сила утащила меня в дали, где существует только один человек. Мой Лисенок, своенравный и дикий.

Я твердо знал, что эти мгновения навечно врежутся в мою память.

Первый поцелуй с любимой девушкой.

Такой сладкий, но с привкусом соленого ветра и темной ночи.

Поцелуй, от которого сносит крышу, а сердце рвется на куски.

Мучительно нежный, но невероятно жадный и жаркий.

Сначала неуверенно, пробуя на вкус, смакуя каждый миллиметр податливых губ. А потом все глубже и настойчивее, отбирая дыхание, воздух, стоны.

– Ох, черт! – выдохнула Леся, когда я позволил ей разорвать наш поцелуй.

Но мне было мало. Мой жадный рот сместился на ее шею. Руки лихорадочно блуждали по хрупкой талии, бедрам, спине.

Безумие – чистое и искрящееся. Я тонул в нем. И не мог сдержаться.

– Черт, Гром! Что ты творишь?! – всхлипнула Леся, но лишь крепче стиснула пальцы на моем затылке.

У нее не было шанса отстраниться. Я не позволил бы. Она сама только что потянулась ко мне. А значит, зажгла «зеленый» сигнал на все, на любое мое действие.

Эта девушка будет моей, будет принадлежать мне, всегда, вечность, и еще столько же. Три раза по столько. Сто раз. Бесконечно долго.

Мои пальцы заскользили по вырезу куртки, коснулись легкой ткани футболки.

Бедра дернулись навстречу хрупкому телу, когда я понял, что под одеждой в пальцы упирается острый сосок.