Диана Рейдо - Небесная птаха

Вздрогнув от неожиданности, Мирабель подняла голову и осмотрелась. Ей послышался какой-то шум в небе, нарушивший ее безмятежный покой.

Нет, ничего… Небо было чистым. Практически ни единого облачка не виднелось на залитом блестящей синевой небосводе.

Мирабель слегка улыбнулась, наблюдая за небом. В последнее время это была одна из немногих радостей, которые остались у нее в жизни. Вид чистого и ясного, словно умытого неба очищал что-то и в душе у Мирабель. Впрочем, этого было недостаточно, чтобы по-настоящему вернуть ей радость…

Мирабель подтянула коленки к груди, попыталась отряхнуть штанину, но махнула рукой ввиду бесполезности этого занятия. Земля хоть и высохла из-за жаркого лета так же, как пересохло в горле у Мирабель, однако пыль прочно въедалась в ткань. «Сразу в стирку», – лениво подумала Мирабель, перебирая пальцами травинки, торчащие из почвы.

Время близилось к обеду. Но Мирабель не спешила. Она давно уже никуда не торопилась. Спешить ей было некуда и не к кому…

– Время остановилось, – подумала вслух Мирабель.

Да, наверное, так оно и было…

А раз так – то куда торопиться?

Вдали от шумных магистралей и торговых центров мегаполисов и впрямь кажется, что жизнь замерла. Но для Мирабель это вряд ли было иллюзией.

Облаченная в клетчатую рубашку (внимательный наблюдатель отметил бы, что та широка девушке в плечах) и вытертые джинсы, Мирабель восседала на небольшом пригорке. Пригорок отделял фермерские угодья от поля, которое никому не принадлежало, давно не возделывалось и заросло сорняками, дикими цветами и вольной травой.

Мирабель обгорала легко и быстро. Послеполуденной дозы солнца уже было для нее более чем достаточно. Но распространяющий свет диск так пригревал, а лучи так мягко и нежно обволакивали, что Мирабель хотелось длить и длить эти мгновения.

Наконец она поднялась, сделала еще одну, впрочем, довольно безуспешную попытку отряхнуть штаны, надвинула козырек бейсболки на самый нос и зашагала к дому.

До дома было несколько минут ходьбы. Вскоре он показался на горизонте, приземистый, стоящий почти на отшибе от прочих домов. Мирабель этот дом всегда напоминал о прочитанной в далеком детстве книжке «Принц и нищий»… Он был выкрашен в белый цвет, но пыльные бурунчики тут и там оставляли на нём едва заметные, непримечательные следы. В целом же эти следы выглядели, как заплатки на смокинге от известного кутюрье.

Мирабель усмехнулась и зашагала к дому. Отворив калитку (она была немного перекошена, ровно настолько, чтобы еще не время было звать на помощь соседа для её починки), издав жалобный звук (немного поскрипев вместо неё), Мирабель взбежала по ступенькам и вошла в дом.

Пройдя на кухню, она сходу налила себе из стеклянного кувшина стакан домашнего лимонада и жадно выпила его залпом. Снова усмехнулась: если бы кто-то рассказал ей, что она будет заниматься изготовлением домашнего лимонада, вместо того, чтобы приобретать его в супермаркете…

– Однако режим дня – не самое плохое изобретение человечества… – вслух подумала Мирабель. А с кем еще ей было делиться своими мыслями?

Она принялась готовить нехитрый обед.

К счастью, солнечные ванны и символическая прогулка (разве можно долгое сидение на краю нескошенного поля называть моционом?!) немного подогрели её аппетит. Мирабель молча порадовалась этому факту. Собственно говоря, с каждым днем ей всё меньше хотелось готовить. Готовить с энтузиазмом и вдохновением для самой себя Мирабель никогда не умела.

Ей нужна была компания. Но она упорно и отчаянно отказывалась замечать и признавать этот факт, маячащий у нее перед самым носом, словно вредная оса, заметившая каплю вишневого варенья на щеке…

Быстро и ловко орудуя картофелечисткой, Мирабель очистила несколько крупных картошин, сложила в кастрюльку, поставила её на плиту, залила кипятком из электрического чайника. Разобравшись с гарниром, она пальцами разделала куриное филе, отделяя мясо от костей, выкладывая ломтики на сковородку с брызгающимся раскаленным маслом.

– Ой!

Крохотная капелька масла обожгла нежное запястье девушки. Мирабель машинально облизнула кожу. Но красное пятнышко всё равно не замедлило проявиться на коже.

Надо было промыть холодной водой… Но тут Мирабель услышала кое-что, что заставило её позабыть и об ожоге, и о холодной воде, и о курице, немилосердно поджаривающейся на нагретой плите.